Астения героини в равной мере связана и со смертью мужа, и с невыносимой фальшью поведения окружающих. Трагедия смерти делает особенно видимой комедию социума. ‹…› Спустя сорок минут мы обнаруживаем, что первая часть — это не описание «реальности», но фильм в фильме. ‹…› Когда же зал очищается от зрителей, мы обнаруживаем героя второй части фильма — учителя Колю ‹…›. Он ‹…› «отключился», утратил сознание и находится в состоянии истерической каталепсии. Каталепсия — это тоже проявление астении, по видимости противоположное агрессии. Если агрессия — это активное отрицание реальности, попытка ее разрушить, то каталепсия — это пассивное вытеснение реальности, нежелание быть с ней в контакте. ‹…›

Агрессия относится к фильму в фильме, то есть вписана в репрезентацию, так сказать, «второго уровня». Ступор же вписан в сферу, которая условно закодирована в фильме как «действительность» ‹…›: происходящее с Колей разворачивается в зрительном зале, а не на экране. Каталепсия Коли — это реакция не столько на жизнь, сколько на определенную форму ее представления. ‹…› Мир Коли (маркированный как «действительность») — гораздо более гротескный и причудливый в своей конфигурации, чем мир фильма. ‹…› Это смешение, или, вернее, «реверсия» миров, имеет для Муратовой принципиальное значение. В «фильме в фильме» Наташа не в состоянии поддерживать коммуникацию с людьми, хотя иногда и предпринимает отчаянные к этому попытки ‹…›. Во второй части мир совершенно атомизирован. Здесь, пожалуй, нет и попыток коммуникации.

‹…› Человек для Муратовой — это пустота, которая прикрывается масками, личинами, различными формами самопрезентации. Именно эти формы самопрезентации человека, нарциссические по своему существу, являются носителями агрессии par excellence. Вторая часть фильма вся отведена под самопрезентацию персонажей. Здесь нет сюжета в общепринятом смысле слова. Связи людей совершенно распадаются, почти исчезает такая важная форма связи между людьми, как диалог. В итоге на месте мрачного повествования первой части возникает своего рода «веселенький» балаган масок и личин. ‹…›

Представление персонажей у Муратовой ‹…› направлено не на другого персонажа, но именно на зрителя. Экспрессивное тут только маскируется под коммуникативное. Человек становится картинкой, которая стремится агрессивно заявить о своем существовании. ‹…›

Насилие, навязывающее свою истину, часто предстает в виде изображения, с присущей изображению самоочевидностью и автономностью. Изображение неразрывно связано с насилием. ‹…› Поскольку изображение, репрезентация — это лишь видимость, заменяющая и прикрывающая собой пустоту, она сопровождается особой агрессивностью, интенсивностью, позволяющими оставить эту отметину силы. ‹…›

Изображение, как и смерть, порывает причинные связи, укорененность тела в реальности. Тело должно умереть, исчезнуть, чтобы картинка явила себя во всей своей агрессивной наличности. ‹…›

В репрезентации, в картинке человек обретает идентичность, устойчивость, вписывается в порядок «воображаемого». Воображаемое ‹…› относится к разряду зеркального, удвоенного. ‹…› Нарциссическая зеркальность помогает понять, каким образом распад диалога соединяется с самопрезентацией, в которой диалог заменяется агрессивным собиранием себя воедино, самоформированием в некое неустранимое присутствие. ‹…›

Каталепсия — это состояние перехода от нынешней реальности к реальности мнимой и в сущности перехода от актуального поведения к симуляции, театральному воспроизведению прошлого. В этом смысле каталепсия — это одна из форм перехода от одного уровня «реальности» к другому уровню (от памяти о травме к ее повтору в репрезентации). ‹…›

В «Астеническом синдроме» кататония ‹…› выражается в реакции на травму репрезентации смерти в первой части фильма, смерти, которую Коля истерически воспроизводит в припадке собственной каталепсии. Характерно, конечно, что фильм начинается изображением похорон, ‹…› «в фильме в фильме» ‹…›, а кончается видом Коли, неподвижно (как труп) лежащего на полу пустого вагона метро ‹…›. Одна форма репрезентации (кино) симулируется в другой форме репрезентации — каталепсии.

Астения играет в этом подсознательном миметизме существенную роль. Астения — это ослабление способности организма противостоять окружающей среде, оказывать ей сопротивление, а следовательно — и сохранять свое Я в неприкосновенности ‹…›. Я утрачивает свое место и как бы расползается в окружающей среде, сливаясь с ней. Существо мимикрирует под окружение, делается его частью. ‹…›

Репрезентация в такой перспективе оказывается имитацией смерти, то есть именно каталепсией, понимаемой как основа репрезентации в широком смысле этого слова. Энергия репрезентации, насилие, кроющееся за изображением, начиная с «Астенического синдрома» постоянно связываются режиссером с преображением смерти в аттракцион. Именно это преображение, эта мимикрия под смерть и позволяет ей в конечном счете становиться объектом эстетического любования и эротического вожделения. ‹…›

Уже в начале фильма Муратова откровенно монтирует фотографии на могилах ‹…› с фотографиями на документы ‹…› или фотографиями передовиков на доске почета. Все эти лица — лица «мертвецов» ‹…›. Все, что осталось от жизни Наташи и ее мужа, фигурирует теперь тоже только на фотографиях ‹…›, играющих важную роль в первой части фильма. Функция этих фотографий — указание на отсутствие. ‹…› Каталептик — это тоже выполненная в теле фотография травмы, ходячая живая картина, и в таком своем качестве он может считаться аллегорией муратовского кинематографа в целом.

Мертвец, конечно, не ассоциируется с энергией, в которой нуждается изображение. Смерть — это тот предел, к которому стремится ослабленное, диффузное Я психастеника. Но мертвец — не просто неживая природа. Он является самым травматическим из возможных «образов» потому, что воплощает в себе финал существования, а следовательно, и конец всяких смыслов. Он — вызов репрезентации как смыслополагающей деятельности. А потому репрезентация кровно связана с ним безостановочной попыткой скрыть его под покровом эстетического, закономерного, осмысленного. Каталептик — это подражание мертвецу, фундаментально трансформирующее его травматическое зияние в репрезентативный аттракцион, травму — в энергию презентации. Каталептик указывает на труп за идеализированной скульптурой.

Ямпольский М. Муратова. Опыт киноантропологии. СПб: Сеанс, 2008.