Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Надо отдать должное Кире Муратовой, — пригласить на главную роль актрису, никогда не снимавшуюся в кино, — могла только она, с ее мужеством, отчаянием и какой-то даже страстью к риску.
Началось с того, что, когда я залпом прочла сценарий прямо на лавочке в скверике у гостиницы, где жила Кира, у меня было такое ощущение, будто где-то в моей квартире поставили микрофоны, записывающие все мои взаимоотношения с собственным сыном, а потом на этой основе Наташа Рязанцева написала свой сценарий.
Так что процесса вхождения в образ мне не понадобилось. Я в нем уже жила до появления сценария. ‹…›
Не знаю, насколько повезло Кире Муратовой со мной, но мне с ней посчастливилось определенно. Во-первых, она еще до съемок в гостинице отрепетировала со мной всю роль, — как в театре. Так что на площадку я вышла уже настолько подготовленной, что можно было снимать любой кусок, — с конца, с середины, — откуда угодно.
Мне было очень легко сниматься, я совсем не боялась камеры ‹…›.
Фильм благополучно отсняли, все были крайне довольны, в группе острили, что «Оскар» у меня в кармане.
И вот тут-то и началось! Начался откровенный, ничем не прикрытый, оголтелый погром!
‹…› У меня хранятся несколько публикаций о том, какой порочный и даже вредный фильм «Долгие проводы», одну статью я знаю наизусть, она настолько блистательна по своему идиотизму, что запомнить ее не составляло никакого труда , она сама врезалась в память. Претензии, а точнее обвинения, следующие.
1. Где вы видели такую несчастную героиню?
А действительно, что это она, голубушка? Делов-то! Ну воспитала сына одна, ну решил сын в 16 лет уехать от нее к отцу, и всего-то! Чего горевать?
2. Где вы видели такое невзаимопонимание матери и сына?
А позвольте спросить, где вы видели взаимопонимание матери и сына в таком возрасте и в такой ситуации?
3. Где приметы времени? Фильм настолько безадресен, что показанное можно воспринимать как историю итальянскую, английскую, какую угодно, но только не конкретно советскую.
Ребята, спасибо, вы даже не поняли, что дали фильму высшую оценку, потому что фильм поднимает проблему общечеловеческую. А то, что ни в одном кадре нет ни одного портрета вождя, так уж извините, недоглядели. Тем более что вожди, как правило, приходят и уходят, а одинокие женщины и брошенные дети остаются.
4. Некритически использован опыт буржуазных кинорежиссеров типа Феллини и Антониони. ‹…›
Однажды в Ташкенте я слово в слово повторила эту шедевральную фразу Сергею Иосифовичу Параджанову. Он в буквальном смысле слова от восторга катался по земле с воплями: «Это же гениально! Завидую! Обо мне так никто не написал!»
Шарко З. Мои анкетные данные // Экран и сцена. 2000. № 43.
Актер кино всегда имеет удивительную возможность заглянуть назад, оценить пройденный путь. А в этом случае я действительно увидел себя только через 16 лет после съемок. Дело в том, что звук на картине записывался синхронно, озвучания не было. Сейчас уже возраст позволяет быть объективным, смотреть трезво. И могу сказать, что фильм мне очень понравился. Картина чистая, честная. Обидно за Зинаиду Шарко, которая играет на уровне высочайших мировых образцов актерского искусства. Если бы фильм вышел вовремя... ‹…›
Принято говорить о трудностях, но я прекрасно помню, какими легкими, без всяких мучений были съемки. Кира Муратова — человек понятливый, легкий, никогда не усложняет жизнь актеру. На съемках царила атмосфера увлеченности, вдохновения. Вы знаете, в наше время вдохновение — редкая вещь. Сейчас в кинематографе и на сцене превалирует рациональная работа. Этого и не надо скрывать. Все думают, потому что умеют думать. А такое понятие, как вдохновение, включает другие компоненты человеческой натуры. Мне кажется, по тому, что я видел, что я вспоминаю, — я был около этого понятия. На такое ощущение себя в кадре, в сцене меня вдохновляли женщины. Я был увлечен Зинаидой Шарко как актрисой, партнершей, рядом была удивительная, тонкая Кира Муратова. Помню, было какое-то счастливое ощущение — прилет в Одессу, студия на берегу моря, чудесная творческая группа, наши ожидания... В фильме все сошлось: прекрасный сценарий Наталии Рязанцевой, замечательная камера Геннадия Карюка (он стал для меня в те годы открытием) и, конечно же, режиссер. Наша с Шарко тема — мужчина и женщина. Вдруг возникает любовь немолодых уже людей...
Фильм получился легким по восприятию, убежден, что он должен понравиться зрителю. Мне он очень дорого. Дорог трудной судьбой человека, которого я полюбил, — Киры Муратовой, дорог счастливым ощущением того времени.
Каюров Ю. [Интервью М. Оленевой] // Кинокалендарь. Вып. 2. М.: Союзинформкино, 1987.