‹…› я хочу задать такой вопрос: существуют ли какие-то более глубокие и принципиальные различия между работой оператора в кино и на телевидении? Да, такие различия есть, и, по-моему, их нетрудно заметить.
Телевидение, скажем, отчетливо проявляет склонность к ограничению пространства кадра, тяготеет к крупному плану, к камерности изображения. Это вполне естественно и легко объяснимо небольшими размерами телевизионного экрана, на котором только увеличенное, приближенное к зрителю становится предметом внимания и оказывает эмоциональное воздействие.
Кинематограф же, особенно широкоэкранный и широкоформатный, чаще оперирует крупномасштабными изобразительными формами, обращаясь к большим пространственным измерениям, многоплановым, многофигурным композициям. Для творчества оператора тут широчайшие возможности. Но этими возможностями надо суметь воспользоваться. Надо добиться того, чтобы вместительная форма наполнилась содержанием, чтобы все обширное пространство кинокадра стало осмысленным и не являло нам масштабные, но бестолково снятые пейзажи или тесные от предметов, но, в сущности, непродуманные интерьеры.
Еще бытует мнение, что фон, на котором действуют герои фильма, не столь уж важен и что «прописывать» его не обязательно. И это в кино, где даже незначительные детали могут и должны читаться с экрана, нести смысловую, эмоциональную нагрузку, где каждый элемент изображения должен стать «инструментом» со своей особой партией.
Многое тут зависит от постановщика. И современная режиссура в лучших своих образцах не допускает пустот в кадре, случайно снятых объектов, продумывает каждую «мелочь», подчиняя ее общему замыслу. В картинах таких мастеров мирового экрана, как Феллини, Антониони, Бергман, фон, в привычном понимании слова, вообще не существует. Фон у них — это действующее лицо, которое активно воздействует на зрительское сознание. Причем используется каждый участок экранной плоскости. Именно с таким скрупулезным подходом к изобразительному решению кадра я встретился у Тарковского, работая на его последней картине. Моя задача как оператора состояла в том, чтобы реализовать задуманное с помощью света, оптики, каких-то композиционных уточнений. Я должен был сделать так, чтобы весь кадр оказался «на виду». Чтобы зритель воспринимал все его художественное пространство, а не ограничивал свое внимание одним планом, точнее — тем физическим действием, которое разворачивается на первом плане. Мои операторские поиски шли в едином русле с режиссерскими задачами.
Мне кажется, что только подлинно совместная работа режиссера и оператора позволяет реализовать возможности киноэкрана, добиваться той выразительности кинокадра, той плотности изобразительного материала, которые как раз и являют огромное преимущество кинематографа в его соперничестве с телевидением.
Рерберг Г. Поиск продолжается. Кинооператоры в редакции ИК // Искусство кино. 1977. № 6.