Мне трудно об этом рассказывать, просто потому, что я не знаю, как передать словами осязаемый страх, чувство постоянного голода, ощущение того, что все рушится.
Почти полгода под бомбежками, с остановками ехали мы в теплушках до Урала. Отец потерял наш след сразу же, и мы ничего не знали друг о друге почти до конца войны. Знаете, в четыре года я уже работала в госпитале — скатывала бинты (и абсолютно точным жестом — 33 года прошло! — она показала, как это делала), и мне давали довески хлеба. Нас трое было у мамы, и все болели, все хотели есть... ‹…›
Когда мы искали актеров для фильма, труднее всего было найти мальчика в старой буденовке. Лицо его — последнее, что видит и помнит в жизни Сотников. Мы выбирали почти из четырех тысяч ребят. Дети сейчас совсем другие. ‹…›
Знаете, я всегда немного завидовала тем, кто родился в пятидесятых, в шестидесятых. Высоким, красивым мальчикам и девочкам, их ясному, гармоничному, благополучному детству и юности. Завидовала их свободному какому-то раскованному выражению глаз. Но иногда вдруг замечала уже не раскованность, а пустоту. И это опасно...
Война закончилась больше 30 лет назад, а нравственным опытом, извлеченным из огня войны, измеряются и наши сегодняшние побуждения, поступки, действия.
Случилось так, что я, когда ждала ребенка, тяжело заболела. И подумала: что я оставлю после себя моему будущему сыну? И тогда решила, что, если у меня будет еще время, я сниму «Сотникова». Я очень люблю эту повесть. Василю Быкову удалось с поразительной силой рассказать в ней о подвиге и бессмертии духа. ‹…›
‹…› стилистика «Восхождения» неудобна для восприятия. Но я намеренно шла к этому. Нельзя притчу о смысле жизни и смерти, историю подвига заворачивать в сладкую облатку. Искусство ведь должно «взрывать» человека изнутри. Я как-то говорила и не могу не повторить: почему мы так любим смеяться — до коликов, до слез — это прекрасно, смех очищает легкие — и почему, ну почему мы так боимся в наших фильмах отчаяния, ярости и страданий? Ведь это очищает не легкие — душу, это улучшает в нас человеческое, как говорил Довженко, помогает нам прозревать, спасает нас от нравственной глухоты.
Шепитько Л. Лариса Шепитько [Интервью С. Старцева] // Комсомольская правда. 1977. 24 апреля.