Когда сценарий находится в работе и еще не выполнен до конца, писать по нему заявку крайне сложно, — и все же я попытаюсь изложить общий замысел и способ повествования, выбранный для этой вещи.
Во-первых, кто они — «те, что пляшут и поют по дорогам» — что это за люди?
Их в сценарии не будет совсем.
Название — это как бы развернутая метафора, это — молодость, ощущение бесконечности жизни, радости каждого дня, внутренней свободы, раскованности, огромного желания жить в дружбе с другими людьми, веры в то, что мир добр и прекрасен...
Так ли уж добр и прекрасен этот мир? — я понимаю, что в таком вопросе много риторики и мало прямого смысла, но люди часто задают его — и прежде всего самим себе, — в той или иной форме. И что значит добр? Что означает — прекрасен? И что означает — счастье? Какое оно, в чем? — хотя у понятия «счастье» есть уже свой определенный стандарт, но — по жизни — оно часто не укладывается в него никак, чаще всего совсем не укладывается. Это, конечно, совсем не новая мысль, но все эти вопросы так или иначе входят в круг размышлений персонажей нашей истории, — в этом, кстати, одна из трудностей заявки, — сценарий строится, как диалог между двумя людьми, иногда он превращается в монолог, — там много слов, разговоров и не так уж много внешнего действия, а пересказывать разговоры — занятие смутное.
Человек, о котором пойдет речь, ни разу не появится в сценарии лично, но конечным результатом сценария должно быть совершенно ясное и отчетливое представление о нем. Он, ни разу не появившийся, и является основным героем нашего повествования. По его поступкам, словам, мыслям, — в свободном пересказе его любимой женщины, мы — в идеале — должны увидеть человека сложного, разного, очень честного, безжалостного к самому себе, к жизни, к окружающим, презирающего любого рода показуху, вранье, приспособленчество. В общем, в этой жизни устроиться так, чтобы, никого не раздражая, существовать безмятежно, весело, безбедно, отстранясь и отгородясь от всего, усвоив лишь одну мысль. О том, что никто никому не нужен и каждый занят лишь собой и только собой, — в противном могут убедить только обстоятельства или напряженная внутренняя работа, разбор и переоценка самого себя, окружающих, — в сценарии выбран второй путь.
Нашим героям, в том числе и главному — 36, 37 лет, жизнь этих людей уже стабилизировалась по всем внешним признакам — семья, дети, налаженный уклад, знание жизни, — в доступном, чисто утилитарном объеме, круг друзей тоже ясен и уже почти неизменен, уже, кажется, ничего не может перемениться на много лет вперед, кроме случайностей, — случайные размолвки, примирения, да и работа (все они инженеры) мало что приносит нового, во всяком случае так им кажется, выдающихся инженеров из них не вышло, — значит, надо спокойно нести ежедневный труд, а в перерывах — хождения в гости друг к другу, размышления об отпуске, футбол — летом, хоккей — зимой, как зрители, естественно и прочее, и прочее.
Ничего этого не будет в кадрах нашей истории. Наша история происходит в течение суток. Начинается утром, утром следующего дня, да утром, она закончится. Все рассказанное выше будет даже не столько в прямом разговоре, а гораздо больше: в репликах, во фразах; так, чтобы зрителю с полуслова все было ясно и понятно.
Сценарий всем своим строем, опять-таки в идеале, рассказывает о том, что в жизни постоянно происходят определенные изменения, что жизнь общества и любого человека взаимосвязаны и общество влияет на внутреннюю жизнь людей. Наиболее чуткие души — вот наш герой — реагируют на все изменения сразу, непосредственно, может быть, и сумбурно, но понимая — интуитивно или путем размышлений, что время теперь требует совсем иного, сложного способа жизни, что общество как никогда остро нуждается в активном, честном, более того, в самоотверженном проявлении личности — на благо нашему обществу. Самостоятельность мышления, смелость иметь свой взгляд на вещи — вот что нужно сейчас, — отказ от полумнений, полувзглядов, полурешений...
Не надо, кончено, думать, что наш герой, да и другие Персонажи, они по ходу разговора невольно начинают соразмерять и свои поступки, и мысли, и планы с мыслями, поступками и планами нашего героя, — так вот, не надо предполагать, и этого не будет в сценарии, что все так уж четко и окончательно сформулировано и круг проблем очерчен до конца, нет. Сценарий строится, как поиск пути, по способу взаимной откровенности, когда ничуть не стыдно признаться, что многое еще не ясно, что суть, если она существует так же, как и истина, часто ускользает, видоизменяется, но в попытке разобраться в жизни, в самом себе, друг в друге, — в этом уже есть много хорошего, молодого...
Одной из главных задач этой работы будет попытка рассказать о том, что в каждом человеке скрыто, а иногда, правда, и совершенно открыто, много доброго и настоящего. Жизнь ожесточает слишком часто. Но не стоит поддаваться соблазну погубить в себе ради чего-то или кого-то все то хорошее, первоначальное, скажем так, из детства, очевидно, пришедшее, что, повторяю, заложено в каждом.
Это в то же время сценарий о любви, о том, насколько все это ответственно — быть любимой, любимым, о любви, которая может не только творить чудеса, но и в своей слепоте может заставить человека пойти на компромисс, на отказ от самого себя, на ложь — во имя, казалось бы, любви, а на самом деле, все это приводит к потерям, к пустоте. Мне опять приходится оговаривать то обстоятельство, что в жанре заявки я вынужден так упрощенно и обще излагать то, о чем в сценарии так прямо нигде не сказано, а явится лишь выводом, конечным результатом, но, думаю, это все понятно.
Итак, заканчиваю. В сценарии два основных действующих лица, и, обсуждаемый человек, герой нашего повествования. Кроме того, конечно, есть и эпизодические роли, но они занимают незначительное место.
Я не ставлю для себя лично задачей показать развернуто и, главное, «похоже» — чисто внешним способом — различные стороны жизни города: улицы, одежда, в области такого правдоподобия в нашем кино сделано уже достаточно. Я пытаюсь внимательнейшим образом рассмотреть и показать строй мыслей наших героев, не отвлекаясь ничем.
Еще в процессе работы я рассказал замысел сценария, а позже показал готовые страницы Ларисе Шепитько. Мне показалось, что это — ее фильм. Трудно сейчас, конечно, говорить о фильме, но мы решили работать над этим сценарием. Я не буду дожидаться, пока Шепитько закончит картину, и, думаю, что в августе смогу представить готовую работу с тем, чтобы было еще время для ее усовершенствования.
Г. Шпаликов, март, 1968 г.
Цит. по: Фомин В. Те, что пляшут и поют по дорогам // Экран и сцена. 1997. № 32-33.