Очередное турне. Первая «Жизель». Танцуют Марина Кондратьева и Владимир Тихонов. Из-за того, что я в этот вечер «безработный», мне немножко тоскливо и одиноко. К тому же именно сегодняшний спектакль обещала посмотреть Вера Каралли. Потом, наверное, придет на сцену, поговорит с участниками. Балетная знаменитость начала XX века, она выступала почти в те же годы, что Анна Павлова и Тамара Карсавина. Любимица московской публики, одна из первых кинозвезд «Великого немого», она очаровывала всех тонкой и таинственной греческой красотой. Я нашел пожелтевшую рецензию, где даже Анна Павлова в «Умирающем лебеде» названа лишь чайкой по сравнению с лебедем Веры Каралли с ее удивительно пластичными, поэтично-нежными руками-крыльями.
Больше полустолетия она провела вдали от России: много танцевала, затем работала педагогом. Из Парижа переехала в Каунас, потом в Бухарест, потом снова в Париж. (В Каунасе, кстати, она стояла у колыбели молодого литовского балета.) А теперь, на закате дней, Вера Каралли оказалась в Австрии...
Спектакль прошел очень хорошо, зрители кричали «браво» и «бис». И тут на сцене появляется седая, миниатюрная и очень грациозная женщина; она плачет, взволнованно благодарит солистов и артистов кордебалета, потом накидывает свое меховое манто, прощается со всеми и медленно уходит. Я стою недалеко от выхода, провожаю ее глазами, думаю о ее судьбе, о ее родине... Вдруг Вера Каралли останавливается, поворачивается и смотрит на меня необыкновенно большими, сказочными глазами. Если глаза пожилой женщины сохранили молодой взгляд и мерцающий свет — это всегда производит неизгладимое впечатление. Вера Каралли вглядывается в меня, словно старается вспомнить.
— Вы — Лиепа?!
— Да... — Я уже видела вас несколько лет назад, когда Большой балет был в Вене. Тоже в «Жизели». Это был незабываемый, неповторимый спектакль. Потрясающий спектакль. Мы потом долго говорили о вас с вашим земляком Гарри Плуцисом. Он тоже теперь преподает в Вене. — И вдруг неожиданно добавляет: — Пожалуйста, приходите во мне в гости! Пожалуйста!
Ситуация довольно щекотливая. Все участники спектакля стоят вокруг Веры Каралли, а она приглашает одного меня...
— И друзей с собой берите. Приходите все! Вы же можете, правда? Это ведь не запрещено? Вы все такие чудесные! Я так горжусь, что и сама когда-то танцевала в Большом!
Через пару дней мы созвонились и пришли к ней в гости — Плисецкая, Бессмертнова, Григорович, я, другие танцовщики. Это был чудесный вечер, соединяющий прошлое и настоящее.
Около полуночи вернулись в гостиницу.
И тут у меня в номере раздается телефонный звонок: «Марис, если бы вы знали, какое несчастье! Я ведь забыла угостить всех вас свежей клубникой! Я знаю, что в это время года ее еще не бывает в России. Купила, положила в холодильник и забыла! Что теперь делать?! Приходите завтра на клубнику!»
Но на следующий день все оказались занятыми. Пошел я один. Мы ели клубнику, говорили о «Жизели», о работе балетного артиста в былые и нынешние времена, о балете Большого театра. Так мы подружились. Начали переписываться. Причем регулярно. Вера Каралли очень хотела вернуться в Россию, для нее даже уже было оставлено место в Доме ветеранов сцены. Но незадолго до отъезда почти в 90-летнем возрасте она скончалась.
Когда я встречаю имя Веры Каралли в книгах о балете, мне сразу вспоминаются ее сказочно прекрасные молодые глаза и свежая клубника в середине зимы...
Лиепа М. Об экзотическом виде из окна отеля // Я хочу танцевать сто лет. М.: АСТ-пресс, 2006.