Прима-балерина Большого театра, она обладала исключительной техникой и пластикой, огненным темпераментом и вместе с тем была лирически нежная, с лицом греческой богини.
Еще подростком, а потом и в юности, бывая в Большом театре, я наслаждалась ее искусством.
И вот однажды, после какой-то утомительной съемки, Петр Иванович [Чардынин] попросил:
— Прошу всех не расходиться, есть у меня к вам несколько слов.
Чардынин объявил, что сделал большое дело: добился согласия балерины Коралли сняться в крыловской комедии «Сорванец». Мы с нетерпением ждали встречи с прославленной артисткой.
И вот к подъезду подкатила машина, и через минуту Коралли вошла в зал в сопровождении Петра Ивановича, который сам ездил за ней.
Сияя улыбкой, Коралли окинула быстрым взглядом всю труппу и непринужденно подошла к нам, а через минуту она уже весело смеялась, разговаривая с актерами, о чем-то спрашивала, что-то рассказывала сама. Актеры посолидней — Громов, Туржанский, Бирюков и Херувимов — подошли, церемонно представились, расшаркиваясь, низко склоняясь, прикладывались к руке. Но она словно не замечала их официальности.
Мозжухин долго не подходил. Коралли заметила его, бросила на стол сумочку и мех и позвала:
— Мозжухин, это вы? Наконец-то я вижу вас живого! Ах, как я рада!
Иван Ильич почтительно склонился к ее протянутой руке и ответил:
— Неужто на экране я похож на покойника?
— Ну что вы! — Коралли залилась звонким смехом. — Я совсем не то хотела сказать!
Наконец Чардынин пригласил к столу, усадил всех и предложил прослушать сначала сценарий комедии. Сюжет был таков. Красивая, отчаянная барышня, именуемая Сорванцом, любит студента. Студент, как и подобает, красив, умен, во всех отношениях совершенен. Но отец барышни, выживший из ума генерал, хочет выдать дочь за другого. Папенькин жених является на дачу, чтобы сделать предложение, а Сорванец переодевается в мужской костюм и начинает ухаживать за соседской барышней. Начинается целый ряд веселых приключений, неожиданных квипрокво. Барышня влюбляется в Сорванца и преследует его своей страстью. Конец, конечно, был счастливый, и в финале Коралли, сбросив мужской костюм, должна была блистать на балу и покорить зрителей своими танцами.
Мозжухин играл студента. Я — влюбленную барышню. Сценарий всем понравился, роли тоже, на завтра объявили съемку на натуре.
Утром нас повезли в Нескучный сад (теперь Парк культуры и отдыха имени А. М. Горького). Сад был запущен, но в этом была своя прелесть. Тянулись, скрещивались и переплетались вековые липовые и дубовые аллеи. Разросшиеся кущи сирени, жасмина и одичавших роз часто преграждали тропинки. Среди всего этого благоухающего зеленого царства находились живописные руины Екатерининского дворца. Это было излюбленное место Чардынина для съемок на натуре, и сюда привезли нас в то утро.
Нескучный сад в то время был собственностью царской семьи. Окруженный чугунными литыми оградами, он охранялся. У ворот стояла казенная полосатая будка. Но Петра Ивановича здесь уже давно знали, для формы только взглянули на пропуск и открыли ворота.
Шли аллеями и тропинками довольно долго. Наконец подошли к единственной уцелевшей во дворце двери, миновали обширные полуразрушенные залы и попали в громадную кухню. С одной стороны стояла колоссальная плита, с другой — тянулись вдоль стены узкие столы и табуретки.
— Ну вот, прибыли, располагайтесь! — пригласил нас Вершинин.
Коралли не снимала ни шляпы, ни пальто. Недоуменно и даже брезгливо оглядывалась, молчала. Когда вошли помощники с нашими чемоданами, она сказала:
— Попросите сюда Чардынина. Я что-то не соображу, где моя уборная, где я должна одеваться? — спросила она режиссера.
— Да здесь же, Вера Алексеевна, больше негде.
— В уме ли вы, господин Чардынин!
— Вера Алексеевна, войдите в наше положение. Более удобного помещения я не могу вам предложить.
Прима-балерина императорского театра была явно шокирована.
Я вызвалась помочь. Коралли милостиво согласилась, и съемка состоялась.
Дня через три нас опять привезли в Нескучный сад. Благополучно прошли наши сцены в саду. Вера Алексеевна была очаровательна. Стройная, как молодой тополек, легкая, восхитительно грациозная, и, следуя сюжету, то кружила мне голову, то строила глазки, сводила с ума студента. Чардынин был доволен. Все ладилось, все было хорошо.
Сцены Коралли в мужском костюме закончены. Теперь должны были сниматься сцены, где она танцует. Коралли потребовала портниху, которой, конечно, не было, как не было и обыкновенных костюмерш.
Капризная балерина уже говорит с Чардыниным в повышенных тонах, грозится уйти со съемки.
И снова мне приходится спасать положение. Коралли надо было соорудить костюм наподобие туники из большого полупрозрачного шарфа.
Мордкин учил нас на уроках пластики, как быстро сделать такой античный костюм. В две минуты мы обворачивали друг друга шарфами и бежали танцевать.
Я потребовала булавки и приступила к делу. Коралли придирчиво следила за мной. Раскинув шарф, я сложила его пополам и набросила ей на левое плечо, задрапировав грудь и спину, стянув концы пышным узлом на правом бедре. Потом -перекинула концы влево, расправив шарф во всю ширину, драпируя уже весь корпус. И вот Коралли уже одета. Все прочно заколото двадцатью булавками. Она довольна.
— Вы балерина? — спрашивает она.
— Я ученица Мордкина, — отвечаю с гордостью.
— Тогда все понятно. Мерси.
Съемки длились недели две. Вера Алексеевна иногда не являлась не предупредив, манкировала. А бывало, приезжала рассеянная, нервная. Заметно было, что работа эта ее уже не радует, не увлекает. Чардынин помрачнел. Фильм не получался. Никто не понимал, в чем дело. Но вдруг однажды кто-то рассказал о драме, переживаемой Коралли. Ее друг и возлюбленный, знаменитый певец Собинов после закрытия сезона должен был поехать с ней на курорт. Но все откладывал, медлил, потом исчез куда-то. И вот, как гром среди ясного неба, — Собинов женился на даме общества. Так и подчеркивали — «даме общества». Говорили: «Ведь Верочка только плясунья. Ведь сам Собинов прозвал ее «козьи ножки».
Теперь все объяснилось. Мы все очень жалели Коралли. Чардынин проявлял максимум заботы и внимания, прощал ей даже недисциплинированность и небрежность. Работал с Коралли снова и снова, переснимал ее сцены. Фильм был завершен благополучно. К сожалению, с Коралли я больше не встречалась.
Гославская С. Записки киноактрисы. М.: Искусство, 1974.