Перелом, происшедший в развитии советского киноискусства за последние годы, показателен не только стремительным ростом количества фильмов и появлением новых ярких творческих индивидуальностей. Наше киноискусство стало смелее обращаться к изображению внутреннего мира советского человека, находя в нем удивительную красоту, благородство, самоотверженность, великую силу.
Многие молодые кинодраматурги, режиссеры, артисты обращаются к теме войны. В подавляющем большинстве между школой и институтом они прошли «университет» фронта. Потому материал войны ими хорошо изучен, пережит, выстрадан. И не только изображение сражений интересует их, а главным образом решение больших, социальных, общественных проблем на конфликтах, предельно обостренных и усложненных войной. В фильме «Дом, в котором я живу» гражданский долг проверяет любовь, быт, семейные отношения, тягу к искусству, в фильме «По дорогам войны» фронтовую дружбу, личное мужество. В «Майских звездах» гражданский долг питает дружбу между людьми разных национальностей. В «Судьбе человека» опорой для преодоления страдания служит страстное утверждение: «Человек могуч!»
«Человек добр!» — утверждает новый фильм «Баллада о солдате», поставленный режиссером Г. Чухраем по сценарию, написанному им совместно с драматургом В. Ежовым.
Девятнадцатилетний паренек связист Алеша в неравном бою уничтожает два фашистских танка. Делает это он, стремясь спасти свою жизнь, «с испугу», как честно признается сам. Но седой генерал знает цену и страху и героизму. С отеческой нежностью он награждает солдата поездкой домой, к матери: два дня туда, два дня обратно, два дня дома. И короткое это путешествие «фронтовичка» в тыл становится романтической балладой о его доброте, человечности, чистоте, становится гимном простому советскому юноше.
Цепь случайностей на прифронтовых дорогах задерживает паренька. Каждая задержка образует новеллистический сюжет, становится как бы самостоятельным куплетом баллады с неизменным рефреном «Человек добр!».
Алеша пропускает поезд, потому что не может оставить незнакомого ему инвалида с его грызущими сомнениями: примет ли его, безногого, жена? И только тогда, когда молодая женщина, смеясь и рыдая, гладит огрубелыми от непривычной работы руками лицо мужа, Алеша с легким сердцем пристает к следующему эшелону.
Этот не слишком оригинальный сюжет артисты Е. Урбанский и Э. Леждей играют с подлинным и глубоким чувством, называемым в искусстве правдой.
Были в пути и досадные, случайные задержки: отстал Алеша от поезда, набирая воды в котелок и слушая сводку. Были и страшные, трагические: выносил из пылающих, разбомбленных вагонов раненых женщин, обезумевших от ужаса детей...
Но главное путевое происшествие — это встреча с девушкой Шурой. Тайком от часового пробравшись в вагон с сеном, она неожиданно натыкается там на Алешу, пугается и жалобно кричит: «Мама!», пытается выпрыгнуть на ходу, дерется, как кошка. Но вскоре его юношеская угловатость, его дружеская искренность, его робкая мужественность и человеческая доброта заставляют девушку пугаться уже не возможности насилия, а собственного чувства, повелительно охватывающего ее сердце.
Эта внезапно возникшая короткая, такая трогательная и целомудренная любовь показана в фильме с глубокой поэтичностью. Диалоги этих сцен написаны В. Ежовым хорошо, с глубоким подтекстом, с настоящим чувством. Совсем еще юные исполнители ролей Володя Ивашов и Жанна Прохоренко, ведомые сильной и взыскательной режиссерской рукой, сыграли эти тонкие, сложные, хрупкие эпизоды искренне, верно, сильно. В. Ивашов, почти все время присутствуя на экране, вступает в разнообразнейшие взаимоотношения со многими людьми. И всюду он правдив, свободен, разнообразен. Поэтому удивительно сердечным и привлекательным получился этот образ советского юноши, доброго солдата.
Особенно хороша в фильме сцена встречи с матерью. Для нее у солдата остаются считанные минуты. Незнакомый шофер, рискующий попасть на гауптвахту, неизвестно по какому, но, несомненно, необоримому движению сердца согласившийся отвезти Алешу за девять километров от шоссе по пыльному проселку в родимую деревню, торопится, нервно гудит. Мать, внезапно узнавшая о приезде сына и прибежавшая к нему с поля, не отдышалась еще, а он уже уезжает. Актриса А. Максимова точно нашла беспомощный, растерянный жест руки и интонацию, в которой надежда переплелась с отчаянием: «Не пойму я... Уже уезжаешь?» И далее следует сумятица вопросов и ответов, поцелуев и слез.
Режиссер, нигде не прибегая к риторике, достигает в этой сцене поистине трагедийного звучания. Он избегает всего чрезмерного, убирает из эпизода все второстепенное, все маловажное. Даже добрый шофер почти не показан: его благородство очевидно, и оно вливается в полифоническое звучание сцены, но задерживать на нем внимание режиссер не хочет. Море любви и боли в материнских глазах, одеревеневшая фигура Алеши, неумело обнимающего мать, и, кажется, скупая слеза на его щеке.
Не все сцены удались Г. Чухраю в той же мере. Эпизод бомбежки поезда сделан с излишними эффектами и с ложной патетикой. Кое-где в фильме напряжение ослабевает, и ощущается растянутость. Можно указать и на другие мелкие упущения. Но не они решают дело.
Первый фильм Г. Чухрая «Сорок первый» имел завидный международный успех. Ко второму Чухрай шел с опаской, с трудом. Пауза в несколько лет была тревожна. Но теперь мы можем думать, что эта пауза была продиктована взыскательностью, ответственностью художника. Он искал себя, свои творческие принципы. И сделал второй фильм «Балладу о солдате» лучше, чем первый. Тот был эффектнее, ярче. Второй сердечнее, сдержаннее, проще. А к простоте идут все подлинные художники.
Хороший вкус, чувство меры проявлены Г. Чухраем и в работе с актерами и в работе с операторами В. Николаевым и Э. Савельевой, снявшими фильм не слишком изобретательно, но строго. Хорошо гармонирует с характерами, настроениями фильма мелодичная, задушевная музыка М. Зива. Лишь изредка можно подметить в фильме нарочито изысканный ракурс (например, в панораме танкового боя) или слишком подчеркнутую красивость (мертвая девушка в цветах). В общем же режиссерская манера Г. Чухрая сочетает романтическую взволнованность, искреннюю поэтичность с правдивостью и простотой.
Алеша уехал в грузовике по пыльному проселку и не вернулся, был убит. Поэтому фильм грустен.
Особенно грустен потому, что авторы начинают фильм с конца — безутешная мать все выходит и выходит на дорогу, хоть и знает, что сын ее не вернется. Поэтому даже юмористические сцены фильма (а их немало, и юмор в них умный, светлый) звучат грустно. И мне казалось порой, что не надо бы этого пролога, надо было «оставить героя в живых». Но, утирая после просмотра невольную слезу, я понял, что авторы были правы, избрав для героя трагический удел и заранее предупредив о нем зрителя. Так усиливается благородное, гуманистическое звучание фильма.
Именно в гуманистическом звучании «Баллада о солдате» традиционна для советского искусства. Мы создали много фильмов о войне. Но ни в одном из них не было воспевания войны. Чапаев сражался за вечный мир. Щорс воевал, чтобы, победив, украсить землю садами. Во всех наших кинокартинах всегда война трактовалась как народное бедствие. Воспевая мужество, гражданственность и силу сражающегося советского человека, не щадившего жизни во имя своей Родины, своих идей, мы всегда осуждали войну. И фильм «Баллада о солдате», рассказав о том, что добрый, умный, светлый юноша был убит на фронте, погиб, как и миллионы других людей, отвечает чувствам всех честных людей земли, борющихся за мир.
Печаль этого фильм светла. Он светится талантом и любовью к людям.
1959 г.
Юренев Р. Человек добр! // Юренев Р. Книга фильмов. М.: Искусство, 1981.