Теперь уже стало совершенно очевидно, что произошло нечто не совсем обыкновенное, или короче: необыкновенное. Появилась комедия.

Талантливая и смешная.

И даже — сатирическая.

Так уж сложились обстоятельства, что в последнее время наш зритель часто сталкивается с потоком статей, где говорится о необходимости ставить комедии, предлагаются экстраординарные оргмеры (вроде учреждения главка «Союзкомедия» и т. п.), встречает в журналах бесчисленные шаржи (скажем, такой «оригинальный» — «зритель уснул после очередной комедии») и т. д. и т. п. При этом, безусловно, положительном внимании к комедии не хватало одного — самой комедии.

‹…› ...несколько молодых людей, пока что не обладающих известностью Чарли Чаплина, Игоря Ильинского и даже Эльдара Рязанова, вдруг взяли и написали смешной сценарий (это были Семен Лунгин и Илья Нусинов), занятно поставили его (Элем Климов) и интересно сняли (Анатолий Кузнецов). А у сидящих в зале, без различия пола и возраста, национальности и социального положения, происходящее на экране вызывает если не гомерический, то все же явственно слышимый хохот, или, как пишут объективные стенографистки в скобках, — смех. ‹…›

Картина про пионерский лагерь, взрослых тут кот наплакал — начальник лагеря, докторша, вожатый; на экране все время дети, — где же тут угнездиться сатире? Ведь именно этому роду искусств абсолютно противопоказано такое занятие, как стрельба из атомной пушки по мелкокалиберным воробьям (что, впрочем, как ни странно, бывает). Но вот «Добро пожаловать!» — как раз комедия сатирическая по избранной мишени, содержанию и всей кинопоэтике. Пионерлагерь, где прямо-таки не только тесно, но и душно среди бесчисленных гипсовых статуй, монументов, бюстов (гипсовых), плакатов, запретительных надписей, беспросветной дисциплины, где ее величество Скука правит железной рукой, где поклоняются богам: Регламенту, Отчету, Цитате, где, несмотря на все это, прорывается смешливая, бурная непосредственная жизнь, — все это не только смешно, но и заставляет серьезно задуматься и кое-что вспомнить. Сатирические ассоциации вызывают в памяти явления того прошлого, что навеки отброшено, осуждено всем ходом развития советского общества как мертвечина и фальшь...

Быть может, особая заслуга авторов фильма еще и в том, что они на столь «небольшом плацдарме» развернули победное наступление на реальное общественное зло.

Ибо начальника лагеря Дынина (его играет такой в высшей степени наделенный сатирическим дарованием артист, как Евгений Евстигнеев) и все происходящее в фильме никак не приравняешь только к смешному происшествию. Дынин обрисован в фильме очень конкретно в роли горе-воспитателя детей. Но он довольно легко представляется нам и в иных ипостасях. Ибо Дынин — порождение определенного времени, когда в силу известных обстоятельств на таких, как он, кое-где был, что называется, «спрос». Порой такому, как Дынин, годами удавалось «идти в гору». ‹…› Как раз потому, что комедия в целом удалась, а куски есть просто великолепные и авторы — люди, бесспорно одаренные, то по всему по этому надо бескомпромиссно сказать и о недостатках.

Фильм, к сожалению, неровный. Неровность эта, конечно, от разных причин. И от недостаточной взыскательности к себе молодых кинематографистов — тоже.

Так, не все удалось сценаристам. Главный герой Костя Иночкин сразу претендует на наше сочувствие — выгнали из лагеря. Но ведь зритель не успел ни познакомиться с ним, ни тем более полюбить его. Думаю, что не найден еще настоящий финал фильма. Дивертисмент с самодеятельностью — тропинка хоженая-перехоженная. Вообще- картина к концу несколько скомкана. Диалог мог бы быть и поострее, афористичнее, наконец, изящнее...

Постановщик Элем Климов еще недавно был студентом ВГИК. Можно от души поздравить его с блистательным началом самостоятельной творческой работы. В фильме много талантливых режиссерских находок. Похороны бабушки, эпизод с крапивой, лечение «эпидемии» и многое другое — сделаны превосходно. Когда докторша в панике (ее с комедийным блеском сыграла Л. Смирнова) кричит, на экране мы видим разинутый рот, но слышим не голос, а рев сирены воздушной тревоги. Отличная находка — всецело в русле настоящей сатирической киностилистики. А вот свинья, которая долго-долго «освобождает» Иночкина, бегает по лагерю, пугает повариху и т. д. — это все из «другой оперы», притом «оперы» явно плохой. Если первое «видение» Иночкина — превосходно, то второе (Иночкин отдает кровь Дынину) воспринимаешь как явный повтор. Этот стилистический разнобой досадно огорчает. Не хватает режиссерской выдумки и в сценах приезда родителей и т. п.

Заслуга постановщика и всего коллектива — отличная игра маленьких актеров-пионеров. В большинстве случаев они естественны и смешны. А вот работа со взрослыми актерами в ряде случаев оставляет еще желать лучшего. Даже в игре такого одаренного мастера, как Евстигнеев, нет-нет и почувствуешь нечто «деланое», временами замечаешь, что артист именно «играет», а не живет на экране. Особенно это заметно при сопоставлении с естественностью и непринужденностью ребят.

Да, картина смешна и талантлива, но видно, что авторы явно могут дать больше. А раз могут — пусть, дают в своей следующей работе!

Кузнецов М. Смешно, умно, талантливо! // Советский экран. 1964. № 19.