В фильме нет отдельных героев. Лишь иногда из солдатской массы выделяются то неустрашимый богатырь Каторгин, то бесшабашный вояка Сашко Козырь, то смелая болгарская девушка Ионка. В преобладании массовых сцен заключается своеобразие фильма. Лишь в ряде кадров зрители видят майора Горталова. Но их волнует судьба этого скромного русского человека.
Особое место в фильме занимает образ легендарного генерала Скобелева в великолепном, темпераментном изображении Е. Самойлова. Скобелев в фильме по-суворовски смел, находчив и прост с солдатами. Не случайно переход через Химитлийский перевал невольно напоминает в фильме альпийский поход Суворова. Преданность русских солдат Скобелеву показана в замечательной сцене после боя у Плевны, когда они насильно стаскивают любимого генерала с коня, чтобы уберечь от гибели. Скобелев плачет. В этой тонкой психологической сцене передано многое — и бессилие талантливого полководца, вынужденного по вине бездарных царедворцев отступить, и горе человека, оплакивающего погибших боевых товарищей.
Тема братского единства русских и болгар проходит через фильм красной нитью. Это единство характерно и для истории постановки самого фильма «Герои Шипки» — фильма, как известно, советско-болгарского. Только в лагере мира и демократии существуют условия, при которых возможно создание таких замечательных картин.
Ефимов Н. «Герои Шипки» // Ленинградская правда. 1955. 28 января.
Эпизоды фильма «Герои Шипки» воспроизводились в тех самых местах, где происходили события почти 80 лет назад, и по возможности в то же время года. Зима прошлого, 1954 года, когда снималась картина, была в Болгарии особенно суровой. Сложные, неоднократно репетировавшиеся и повторяющиеся съемки батальных эпизодов происходили при сильном морозе и ветре. Тысячи болгарских солдат — их участников, поднимаясь по крутым, обледенелым горным тропам, штурмуя шипкинские высоты, — помогли с такой правдоподобностью и убедительностью снять батальные сцены фильма.
И эти кадры глубоко волнуют зрителей. Огромные массы движутся на поле сражения, вступают в борьбу с врагом, атакуют Шипкинский перевал... Но даже не в этих массовых передвижениях
Войск, мастерски запечатленных в фильме, сила воздействия батальных картин, — она рождена тем, что люди, занятые в съемках, сумели показать гнев и ненависть к врагу, передать братские усилия русских и болгар в кровавых схватках с жестоким противником.
«Герои Шипки» — это, по сути дела, хроника исторических событий, лишенная сюжета. Нет в фильме и крупных, многогранных характеров. ‹…›
В фильме изображен знаменитый художник Верещагин, который вместе с русскими войсками прошел трудный, но славный путь и отразил тяжкие будни солдат на Шипкинском перевале. К сожалению, Верещагин, как и некоторые другие действующие лица, показан однообразно: слишком часто он появляется с альбомом в руках, делает зарисовки. Такое «мелькание» мало запоминается, и гораздо правильнее было бы дать артисту два-три, но впечатляющих эпизода.
Высокой оценки заслуживает работа кинооператоров и художников фильма. Многие кадры напоминают замечательные верещагинские полотна. Превосходны в цвете сцены на натуре, но в некоторых эпизодах, снятых в павильоне, цвет временами кажется навязчивым, грубо олеографичным.
Никулин Л. Страницы истории // Литературная газета. 1955. 26 февраля.
Пожалуй, ни в одном другом кинопроизведении не были так широко, с таким мастерством воссозданы батальные эпизоды, сцены больших сражений. В них хорошо переданы и трудности и воодушевление боя, ратные подвиги командиров и рядовых бойцов. Здесь все — и построение кадра, и точки съемки, и цвет, и стремительный, нарастающий темп развития действия, и динамичный монтаж, позволяющий видеть то общую картину сражения, то его отдельные моменты, — умело применено авторами для того, чтобы передать напряжение, драматизм и значение происходящего.
В разгар боев мы видим в рядах сражающихся уже знакомых нам людей, спаянных крепкой дружбой: солдат Каторгина, Ознобишина, их нового верного друга Митко, кубанского казака Сашко Козыря, спасенную им болгарскую девушку Ионку, ее подругу Бонну и других самоотверженных тружеников войны. Героизм, стойкость, отвага присущи тысячам других названных и не названных в фильме героев.
Эпизоды боев, прекрасно разработанные и выполненные создателями фильма, не заслоняют общего замысла, стратегических и тактических ходов командования. Уяснить их также помогают включенные в картину мультипликационные схемы.
Крючков Н. Эпопея о героях Шипки // Вечерняя Москва. 1955. 24 февраля.
Авторы фильма — писатель Аркадий Первенцев и режиссер Сергей Васильев — поставили перед собой чрезвычайно сложную задачу: подробно и исторически точно, документально воссоздать основные события войны 1876–1878 годов. Содержание фильма гораздо шире его названия — «Герои Шипки». Он охватывает не только бои на Шипке и даже не только всю кампанию, начиная с форсирования русскими войсками Дуная и кончая взятием Адрианополя и маршем на Царьград. В фильме, помимо боевых действий, показаны сложнейшая дипломатическая борьба вокруг «балканского вопроса» и внутренние противоречия между боевыми русскими генералами и придворными карьеристами.
Естественно, что такой объем исторического материала, вложенного в один фильм, не мог не привести к фрагментальной композиции, к отрывочности драматического действия и к поверхностности характеристик героев. Ведь только поименованных действующих лиц в фильме около пятидесяти и сорок из них — реально существовавшие исторические деятели. Ко всему этому остается добавить, что в фильме подробно показаны пять крупных военных операций.
Все это говорит о том, что фильм решался как сложное массовое действие, в котором индивидуальные образы должны были отступить на второй план. Однако авторы все же сделали попытку совместить в своем фильме изобилие массовых сцен с показом индивидуальных судеб. ‹…›
В сценарии «Герои Шипки» индивидуальные образы не удались автору, и старания режиссера и артистов исправить этот недостаток не привели к желаемым результатам.
В картине показаны русские генералы Скобелев, Гурко, Радецкий, Драгомиров, Столетов, Струков, Тотлебен, Святополк- Мирский, Непокойчицкий, Левицкий. Но что можно сказать о художественных образах этих исторических деятелей? Последние двое показаны как трусы и карьеристы. В образ военного министра Милютина артист С. Курилов вложил черты некоей чудаковатости: взгляд исподлобья, нелепо нахлобученная фуражка. Этого, конечно, мало. Но остальные генералы, кроме Скобелева, охарактеризованы еще более бегло. Все они говорят друг про друга нечто положительное, но действия и облик их настолько однообразны, что зритель тщетно пытается соединить в едином представлении их громкие имена и бледные образы.
Индивидуальные черты есть в образе Скобелева: беззаветная храбрость, отчаянность, дерзость с начальством, дружеское внимание к солдатам. Артисту Е. Самойлову удалось в ряде эпизодов удачно подчеркнуть эти черты. Но ведь исторический облик генерала был много сложнее! ‹…›
Много трудов затратили режиссер, артисты, операторы и художники на создание галереи портретов государственных, военных и дипломатических деятелей разных государств. Для каждого, кроме портретного сходства, найдены острые характеризующие черты, но при быстрой смене эпизодов и большом количестве исторических лиц и эта галерея производит калейдоскопическое впечатление.
Все это позволяет сделать общий вывод: большое количество исторического материала, монументальных массовых сцен, эпизодов, характеризующих международные отношения, не позволило авторам фильма уделить достаточное внимание типическим человеческим образам, и в этом серьезный недостаток картины.
И все же, несмотря на это, рука автора фильма «Чапаев» явственно ощутима в режиссуре «Героев Шипки». ‹…›
С. Васильев строит батальные сцены с таким мастерством и лаконизмом, что огромные массы людей, передвигаясь на широких пространствах полей сражения или, наоборот, пробиваясь в горных теснинах, всегда вызывают у зрителя полную уверенность относительно задач и целей.
Прекрасным сотрудником режиссера оказался оператор М. Кириллов. Его таланту и мастерству во многом обязаны и удачи массовых сцен и острые портретные характеристики эпизодических персонажей. В трактовке кадров Кириллов часто творчески использует опыт участника войны, замечательного русского художника Верещагина. И не только в тех эпизодах, где триумф Скобелева-победителя или где рота солдат на огневой позиции прямо повторяют картины художника, Кириллов усвоил верещагинский суровый колорит — серый снег, серое небо, коричневые скалы, темные шинели солдат, — придающий правдивость боевым эпизодам. Кириллов усвоил и верещагинское любовное внимание к безымянным героям — русским солдатам.
Юренев Р. «Герои Шипки» // Московская правда. 1955. 22 февраля.