Я впервые встретился с Тарковским во время моего первого приезда в Советский Союз — на приеме, устроенном на киностудии «Мосфильм».
Он был невысок ростом, худощав и казался немного хрупким, очень умным и исключительно проницательным, чем-то напоминал мне Тору Такэмицу.
В тот раз со словами «Мне надо работать», — он ушел раньше. Вскоре после этого донесся звук взрыва, от которого задрожали оконные стекла в ресторане.
Увидев выражение удивления на моем лице, директор «Мосфильма» со смехом сказал:
— Не бойтесь, это не война. Это Тарковский запустил ракету. Впрочем, для меня эта работа Тарковского хуже войны.
В то время Тарковский снимал «Солярис». После обеда я осмотрел съемочный павильон этого фильма. ‹…›
Многие говорят, что фильм «Солярис» слишком длинен, но я так не думаю. Особенно длинным на первый взгляд кажется описание природы, служащее введением к фильму. Но значение и смысл этих сцен расставания с Землей, которыми изобилует начало картины, таятся в глубине той истории, которая развертывается на космической станции, куда послан герой фильма. Эти сцены вызывают у зрителей щемящую тоску по природе Земли, сходную с ностальгией. Без этой интродукции нельзя было бы привести зрителя к глубокому сопереживаю тому чувству безысходности, которые испытывают люди, запертые на космической станции.
Я посмотрел этот фильм в зале предварительного просмотра в Москве. Когда я смотрел его, грудь мою теснило желание поскорее вернуться на Землю. Куда же прогресс науки заведет человечество? Именно такую смутную тревогу внушает этот фильм. Без этого научно-фантастическое кино стало бы просто чистым вымыслом. Такие размышления приходили ко мне в голову, пока я смотрел «Солярис». Вместе со мной смотрел свой фильм и Тарковский, сидя в углу зала. Когда фильм кончился, он встал, смущенно глядя на меня.
Я сказал ему:
— Мне очень понравилось. Это страшный фильм.
Тарковский застенчиво, но радостно улыбнулся. Затем мы сидели в ресторане Дома Кино. Обычно не пьющий Тарковский много пил очень пьянел, выключил музыку, игравшую в ресторане, и начал громко петь музыкальную тему самураев из фильма «Семь самураев». Я тоже громко пел вместе с ним. И тогда я почувствовал, что очень рад, что нахожусь сейчас на Земле.
Уже потому, что фильм «Солярис» внушает зрителю такое чувство, он не заурядный научно-фантастический фильм. Он действительно вызывает чувство страха. И этот страх —то, что схватила тонко чувствующая натура Тарковского. На этом свете существует много того, чего человек не может понять: пропасть в космосе, в который человек заглянул; странные посетители космической станции; время, обратно текущее от смерти жизни; странное трогательное ощущение в состоянии невесомости; вода, капля за каплей падающая с потолка дома, в котором живет герой на Земле и о котором он вспоминает на космической станции. Эта вода как-то напоминает пот или слезы, которые выступают на лице героя от напряженных раздумий. Кроме того, меня потрясла натурная съемка в Акаса — камицукэ. Кинорежиссер сделал из этого места город будущего, с помощью зеркал увеличивая поток света от автомобильных фар. В фильме «Солярис» талант Тарковского сияет вовсю.
Многие считают фильмы Тарковского трудными для понимания, но я так не думаю. Это означает только то, что Тарковский обладает исключительно острой проницательностью.
‹…› Тарковский молчит, никогда ничего не объясняя.
Я вижу в этом блестящую будущность Тарковского. Те, кто обычно комментируют свои произведения, не подают ни малейшей надежды.
О Тарковском. Воспоминания: В 2 кн. М. 2002