Он упрекал меня в историческом несоответствии, и меня в высшей степени это поразило, тем более, что картина «Рублев» сделана в высшей степени точно в смысле соответствия исторической правде. Затем он говорит о какой-то недуховности, что-ли, персонажей и пренебрежительного отношения, очевидно, к тому, что мы называем молитвой. Солженицын пишет о том, что, совершенно ясно, что Тарковский хотел сделать фильм, в котором он критикует советскую власть, но в силу того, что не может это делать прямо, пользуется историческими аналогиями и, таким образом, искажает историческую правду. Должен вам сказать, что я совершенно не ставил задачу критиковать советскую власть в своем произведении вот таким странным образом. Во-первых, я никогда не занимался никакой критикой советской власти. Меня как художника эта проблема не интересовала никогда. У меня совершенно свои особые задачи, внутренние, эстетические и идейные были. Это особый разговор. Но, начиная свою статью в общем-то с этого, как бы он сразу ставит себя в положение человека, который не понял замысла авторов, и, следовательно, вся его критика в общем-то неуместна и не точна. Наша цель в картине была рассказать о необратимости человеческого опыта. Вернее столько не о необратимости, сколько о незаменимости человеческого опыта. Рассказ ведется о жизни монаха Андрея Рублева, который был воспитан Сергием Радонежским, как вы знаете, в Троицком монастыре в духе любви, братства, единения, в общем в духе идей Сергия Радонежского, основателя этого монастыря и в этом состоянии духовном, воспитан таким образом, выходит в жизнь. Как бы уже готовый, как бы уже взявший опыт, в виде воспитания Сергием, и как бы готовый к жизни и к защите, так сказать, к существованию какому-то, именно опираясь на этот опыт. Но в том-то все и дело, что, несмотря на то, что Сергий Радонежский был глубоко прав, Андрей Рублев приходит к этой же идее, только пройдя через мытарства всей своей жизни, через кровь, кровопролития, войны и ужасы междоусобиц, которыми полна история этого времени, российская. И приходит к этой же мысли, к этой же идее, внушенной ему в юности Сергием Радонежским. Но в данном случае он приходит в силу своего собственного опыта, в силу своих жизненных переживаний. То есть, для того чтобы прийти к этому, ему нужно было прожить трудную, тяжелую, но свою, жизнь. И так, несмотря на то, что опыт, внушенный Сергием Радожнеским был верен, только проживя жизнь и открывая для себя заново собственный жизненный опыт, можно считать концепцию Рублева, вслед за Сергием Радонежским, убеждением, позицией личной, персональной. Речь идет о том, что опыт преподать нельзя, его можно только пережить. Для меня это чрезвычайно важная концепция. Эта одна из главных тем нашей картины. Вторая тема очень важная была — это взаимоотношения художника-народа и художника и власти. Эта проблема тоже очень важна, но она там раскрыта достаточно ясно и не требует специальных объяснений.

Из интервью А. Тарковского М. Корти // Радио Свобода. Исследовательский бюллетень, 1 августа 1984.