Герои Юри Ярвета — всегда люди закрытые, даже если внешне они кажутся распахнутыми миру настежь, суетятся и вмешиваются во все вокруг. В сыгранных им персонажах есть некий резерв, «неприкосновенный запас», который актер предоставляет открыть самим зрителям.
Поэтому следить за тем, как ведут себя на экране его герои, — интересно. Поэтому игра актера всегда не однозначна. Поэтому характеры, созданные им, всегда объемны.
В фильме «Солярис» Ярвет сыграл одного из исследователей таинственной планеты ученого Снаута. В картине, где, может быть, неправомерно обнаженно поставлен вопрос — наука или человек, — именно он сыграл свою роль так, что это «или» пропадает. Снимается само противопоставление.
Наука? Да, именно ради науки этот немолодой ученый, навсегда оторванный от Земли, живет на станции Солярис. Годы и годы отдает он исследованиям, хотя в их плодотворность и перспективность почти никто в ученом мире уже не верит. Трудности издергали, иссушили Снаута. Желчный, насмешливый старик смотрит на все язвительным взглядом. ‹…›
Растерянным, испуганным предстает перед нами и Снаут Юри Ярвета. Взъерошенный, тревожно прислушивающийся ко всем звукам, его герой тем более вызывает сострадание, что стремится скрыть обуревающие его чувства то за сардонической усмешкой, то за чрезмерной старательностью выполнения самых будничных действий. С преувеличенной тщательностью смазывает Снаут ожоги, полученные коллегой в борьбе с таинственной силой. Врачует, а сам же посмеивается — над собой ли? над ним ли? — зная бесплодность борьбы: «А чернильницей, как Лютер в черта, бросать не пытался?»
Снаут умеет ужалить. Он наблюдателен и ехиден в своих суждениях. Но это позиция обороны, а не нападения. От ирреального, пугающего мира, понять который оказался не в силах его трезвый, холодный ум, он отгородился иронией. ‹…›
Снаут Ярвета в «Солярисе», замкнувшись перед страшным, непонятным миром, оказался более достойным звания ученого. За скепсисом он скрывал испуг перед непознанным, но не капитуляцию перед ним. Ведь закрытость, настороженность у героев Ярвета, как правило, всего лишь исходный момент на пути развития его героев, момент, который преодолевается во имя достижения подлинной человечности. ‹…›
Умудренный жизнью, энциклопедически образованный, наизусть знающий страницы классики мировой литературы, о многом успевший подумать, он видит мир насквозь и успел разувериться во многом. Но одного Снаут не утратил — веры в суверенность чужой личности, уважения к чужому существованию.
«Познакомьтесь, моя жена», — представляет Кельвин, и после секундного замешательства перед абсурдностью происходящего Снаут с радушием и готовностью протягивает руку для знакомства. Ему больно думать, что неловкая заминка замечена. Он спешит сгладить ее приветливой улыбкой. ‹…›
Он играет даже не резкую смену внутренних состояний, а как бы их двуединство. Так сарказм и сострадание сосуществуют в Снауте. Так гнев и милость Лира — не прихоть, а характер. Конечно, в большом художественном произведении такой игре помогает вся архитектоника в целом. Гораздо труд нее играть так же там, где сюжетные конфликты заданы, развитие образа не имеет внутренней логики. Но всегда, в любой роли духовная жизнь героев Ярвета остается убедительной. ‹…›
Ильина М. Юри Ярвет. Актеры советского кино. М., 1974. Вып. 10.