Работая с ним [с Юри Ярветом], я испытывал большое творческое удовлетворение. Я многому научился у него. Интересно, что он как будто бы и не думает. Мы почти вообще не разговаривали. В кино все особенное. Ведь я не зову актера в фильм только для того, чтобы он играл, но чтобы он соответствовал роли. Ярвет соответствует. Если мы снова встретимся и он будет играть, то я с ним вообще не буду разговаривать. А встретиться с Ярветом — значит, еще раз работать — я хочу определенно.

Мне вспоминается одна веселая, почти анекдотичная история. Мы работали над эпизодом, в котором Снаут, будучи слегка нетрезвым, говорит: «Да, я действительно слегка... А разве человек, готовый голову сложить из-за этого злосчастного контакта, не может напиться?..» Итак, снимаем этот эпизод. Я не говорю много, так как, по моему мнению, каждый актер мудрее режиссера. Но мне неожиданно не понравилось то, что делал Ярвет, и я сказал ему, чтобы этот монолог он сыграл немного грустнее. Он кивнул и сыграл эту сцену очень хорошо. Закончили съемку. Он подошел ко мне после того, как так хорошо все сыграл, и спросил: «А что значит “грустнее”?».

Цит. по: Орав Ы. Юри Ярвет. М.: Союз кинематографистов СССР, 1988.