В этой картине естественное стремление автора сделать произведение максимально агитационным привело к значительному искажению основной идеи рассказа. Центральный образ —
Совершенно иную оценку заслуживает попытка режиссера видоизменить образ маленького гонимого всеми «жида» Каина. В картине Каин дан не мелким торговцем, как в рассказе, а «холодным сапожником», бродячим пролетарием, фигура которого не менее характерна для провинциального еврея той эпохи, но зато социально гораздо более близка и симпатична советскому зрителю. По отношению к нему зрителю не кажется удивительным, что Каин связан с революционными студентами ‹…›. Образ Каина из фильмы в трактовке Петрова-Бытова и талантливого актера Галь — несомненно горьковский образ со всеми его недостатками, но в высокой степени мобилизующий зрителя против антисемитов и антисемитизма. В этом смысле особенно замечательна сцена подневольной пляски Каина в кабаке.
Перечисленными отступлениями от рассказа дело не ограничивается. Режиссер превращает одну из безымянных в рассказе торговок ‹…› в трагическую героиню типа Катерины из пьесы Островского «Гроза». ‹…›
С точки зрения занимательности, рассчитанной на широкого зрителя, такое введение нового мотива в фильму вполне оправдывается. Зато идеологическая ценность фильмы становится более сомнительной, подменяя классовую характеристику образа общечеловеческой, альтруистической.
Необходимо также указать, что в картине старая кабацкая Русь дана невероятно густо, чудовищными мазками, крайне натуралистически. Однако можно утверждать, что с учетом всех перечисленных недостатков, что в этой картине Петров-Бытов показал себя мастером с огромным темпераментом, способным дать потрясающие по своей эмоциональной выразительности куски (например, сцена падения Артема в омут после избиения). Но режиссер не знает чувства меры и часто перегибает палку, сбиваясь к грубому натурализму.
В заключение следует отметить, что озвучивание картины, с точки зрения эмоционального воздействия на зрителя, значительно подняло ее, хотя дело не обошлось и без грубых минусов. Так, например, в русские песни эпохи девяностых годов попало и махновское «Яблочко», и одесские «Бублички», и т. п. «шедевры» времен гражданской войны.
Бляхин П. Горький в кино // Советское искусство. 1932. 21 сентября.