‹…› в цепи всех экранизаций произведений Чехова это, пожалуй, самая интересная, глубокая и тонкая работа. Может быть, с нее и начнется новый подход к экранизации произведений Чехова, и кинематограф, обращаясь к ним, заговорит своим образным языком. И тогда искусство Чехова предстанет на экране во всем его своеобразии, как искусство, близкое нам благородство идеалов, суровой критикой пошлости, мещанства ‹…›, любовью и верой в человека ‹…›, стремлением к правде, осмысленной трудовой жизни.

Погожева Л. «Кинематографический» писатель // Советская культура. 1960. 28 января.

Та Анна Сергеевна, которая существует в фильме, не может быть ни источником большой драмы, ни предметом ее. Она нервничает, а не любит, терзается, а не страдает... Смирнов [в драме «Иванов»] не побоялся иметь характер, и поэтому получилась настоящая драма. Саввина побоялась.

Борисова И. Дама с собачкой // Комсомольская правда. 1960. 19 февраля.

Картина, как и рассказ, делится на три части, которые можно условно озаглавить так: «Встреча». «Разлука». «Новая встреча». Вторая часть фильма, действие которой протекает в Москве, слабее первой и третьей. У Чехова весь московский период жизни Гурова помещается на двух страницах, — а между тем это довольно длинный временной промежуток. Для того чтобы заполнить его людьми и событиями, раскрыть Чехова, договорить за него, Хейфиц взял ряд персонажей и диалогов из других произведений писателя. Но это получилось не совсем удачно.

Например, когда режиссер извлек купца из рассказа «Пьяные» и заставил его беседовать в ресторане с Гуровым, то тут Чехов-ранний вступает в конфликт с Чеховым-поздним, и эпизод вышел неестественным, инородным. И вообще вся московская жизнь кажется вырезанной из другого кинофильма, настолько она своей суетливостью и многолюдием выбивается из медленного темпа и камерности всей картины.

Но, начиная с поездки Гурова в Саратов, фильм снова обретает и лиризм, и неторопливость, и задумчивость — то, что составляет его главную прелесть.

Жежеленко М. Улыбка сквозь слезы // Смена. 1960. 5 апреля.

Прекрасно ведет роль Анны Сергеевны от начала до конца фильма Ия Саввина. Удивительно скупо и тонко играет она. Трогательная и бесхитростная мелодия (композитор Н. Симонян) сливается с бесконечно женственным образом, живущим на экране. Молодая актриса, впервые снимавшаяся в кино, нашла для «дамы с собачкой» единственно верные интонацию, жест, взгляд, улыбку. ‹…›

Беззащитная и слабая в мире пошлости, где живет она, Анна Сергеевна находит в Гурове свет, красоту и смысл жизни. И верится — у Чехова, — что Гуров поможет ей, что они оба найдут выход. В фильме финал «Дамы с собачкой» звучит грустнее, безнадежнее.

Думается, объяснить это можно не совсем точным прочтением образа Гурова и режиссером и исполнителем его роли А. Баталовым. В исполнении Баталова Гуров несколько статичен. В первых кадрах фильма он входит в ялтинский павильон милым, обаятельным человеком и выходит из номера «Славянского базара» в самом конце картины почти не изменившимся. Режиссер и артист правы, когда в начальных сценах фильма не превращают Гурова в этакого беззаботного повесу. Ведь в его душевной привлекательности, порядочности — основа развития и образа и сюжета. Но в конце произведения главный герой должен стать другим человеком, который по-новому смотрит на жизнь, задумывается над ней и уже многого в ней не принимает.

А как решают режиссер и артист последнюю сцену? Баталов — Гуров в конце фильма — это человек, выбитый из привычной колеи, растерянный и надеющийся, что на 10, на 20 лет хватит ему малого света в его окошке. Как птица в клетке, бьется Анна Сергеевна, стучит при прощании в стекло, и зрители не слышат стука. Уходит Гуров, и только маленький огонек светит ему во мраке и темноте черных домов.

Стоило ли так кончать фильм, когда последние строки рассказа гораздо светлее. И мудрее ‹…›.

Ильина М. «Дама с собачкой» // Ленинградская правда. 1960. 6 апреля.