...Прикасаясь к роли, которая содержала бы хоть намек на «проклятые» вечные вопросы, Высоцкий силой собственной индивидуальности вытаскивал эти вопросы на свет и давал им свое толкование. Отпечаток его личности на таких работах неизгладим. «Правильный человек» фон Корен из экранизации чеховской «Дуэли» (фильм Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек») оказывался у Высоцкого воплощением как раз той душевной и духовной глухоты, с которой в нашем мире и, начинается все самое страшное...

Павлова И. «Жил я как поэт» // Смена. 1981. 25 июля.

...Собранно, четко играет фон Корена Владимир Высоцкий. Подтянутый, почти не улыбающийся, с холодным блеском очков, столь сопрягающимся с холодом души, он, как пули в мишень, выпаливает свои обличительные тирады. Мы ощущаем и его деловитость, и ум, и какую-то щеголеватую, не то чтоб органичную, а, скорее, «модную» жестокость...

Все в фон Корене на месте, только... он немного однолинеен и чуточку слишком серьезен, что ли... Но, может быть, упрек надо адресовать режиссеру, а не актеру?..

Кузнецов М. Чехов?— Да, Чехов // «Советская культура». 1974. 4 января.

И Высоцкий уверенно вступает в сферу психологии. Он создает непростой характер человека, наглухо закрытого броней «принципов», научных убеждений и недобрых мыслей по поводу устройства мира. Фон Корен — личность предельно закрытая. Актер нам ее как бы приоткрывает — ровно настолько, чтобы стало понятно, как в одном человеке уживаются ум и ограниченность и какую может вдруг дать кажущаяся цельность.

Крымова Н. В кино и «дома»... // Советский экран. 1974. № 14.

Зоолог фон Корен абсолютно убежден, что некоторых людей — распутных, безвольных, нечистоплотных — нужно уничтожать «в интересах человечества». Эти его убеждения жестоки и по-своему логичны. Чехов, однако, заставляет этого аналитика взять в руки пистолет и, согласно правилам дуэли, направить на живого человека, коего следует «уничтожить». Трактовка роли в фильме вполне допускала мотив злобного самоутверждения. Не так у Высоцкого.

Лицо фон Корена, поднимающего пистолет; его лицо в момент нелепого выстрела Лаевского; потом — обращенное к тому же Лаевскому, оставшемуся в живых; наконец, это лицо в финале, когда фон Корен пожимает на прощанье руку несчастному Лаевскому — из таких кадров складывается образ. Замкнутый, суровый человек переживает огромную душевную встряску. Перед нами как бы дуэль с самим собой, со своими убеждениями. Такого рода внутренний поединок не сложить на экране даже самым умелым монтажом.

Крымова Н. Наша профессия — пламень страшный // Аврора. 1984. № 9.