Конфликт имеет очень остро выявленную внешнюю интригу. На одном полюсе — Лаевский, человек не без слабостей, но в общем симпатичный, славный, располагающий к себе. А на другом — ученый-зоолог, естествоиспытатель фон Корен — человек жесткий, определенный в словах и поступках, по-своему последовательный, научившийся подчинять свои эмоции правилам и нормам общежития. Несходство человеческих индивидуальностей режиссер подчеркивает выбором актеров. Роль Лаевского досталась Олегу Далю, роль фон Корена была отдана Владимиру Высоцкому. Исполнительские краски, привнесенные актерами — И Высоцким, и Далем, —до предела поляризовали самих персонажей. Такая полярность сама по себе уже чревата схваткой, дуэлью. Дуэль происходит, но кончается миром. Дуэль как бы трансформируется в дуэт. Оба персонажа необходимы друг другу, поскольку оттеняют и взаимно объясняют позиции друг друга. Но повесть Чехова и вслед за ней экранизация заключает в себе еще и внутреннюю интригу. Самая бескомпромиссная дуэль происходит внутри человека — между хорошим плохим человеком. Она-то как раз не кончается миром. И вообще закончиться не может.
Ситуация обыкновенная, вроде бы простая: человек оказался в затруднительных материальных и моральных обстоятельствах. Вот это ощущение тесноты более всего угнетает Лаевского. Оно тем более тягостно, что рядом с тобой такой простор неба, моря. Мысленно можно преодолеть любую неурядицу, распутать любой гордиев узел. А потолок бытия так низок, что человеку приходится все время пригибаться. Лаевский пытается время от времени распрямиться, но каждый раз безуспешно. Он полюбил, не размышляя отдался порыву чувств. И вот любовь прошла, а выпутаться из обстоятельств он не может. И гордому человеку приходится унижаться, унижать себя ложью. Эта вязкая почва быта подкашивает не только высокие чувства, но и великие идеи о человеческом предназначении.
И тем не менее, симпатии и Чехова, и Хейфица, и нас, зрителей, на стороне Лаевского, хотя бы потому, что он живет мучаясь, маясь, конфликтуя с самим собой... Худо-бедно, но он действительно живет.
Фон Корен однажды и навсегда решил для себя проблемы, терзающие Лаевского, он оторвался от вязкой почвы бытия и стал на твердую почву интеллектуализма. Она, разумеется, дает и некоторые преимущества человеку — легче шагать, проще судить и приговаривать людей за малейшие нравственные проступки. Но куда таким образом можно прийти? Не ведет ли этот путь в сторону, противоположную той, куда устремлены помыслы такого человека, как фон Корен? Ведь он мечтал о таком жизнеустройстве, в котором человек был бы достоин самого себя, достоин лучшего, что есть в нем. Но, с другой стороны, как все-таки опасно в борьбе за прекрасное абстрагироваться от реальности. Фон Корен чуть не убил человека, не лучшего представителя человечества, но все-таки человека.
Чистый интеллектуализм — путь ложный, и по Чехову, и по Хейфицу. А где же истинный путь?
Ответа на этот вопрос нет ни в повести, ни в фильме. Благо уже то. что дуэль между плохим и хорошим в человеке не прекращается, что она длится и что на нее, видимо, до конца жизни обречен такой человек, как Лаевский.
И еще одна важная мысль следует из этого фильма: через человечность, через человеческое нельзя ни при каких условиях перескочить.
Богомолов Ю. Иосиф Хейфиц. Творческий портрет. М.: Союзинформкино, 1986.