Персонажи картины показаны как обыкновенные живые люди, во внешнем облике которых нет ничего героического. Но это мощные, волевые характеры. Они поражают своей целеустремленностью, внутренней собранностью и силой, которая сквозит в каждом их движении и жесте.
Именно так сделан в фильме образ Чапаева, одного из первых полководцев Красной Армии. Худощавая, на первый взгляд маловыразительная фигура, как будто незаметное лицо с унтер-офицерскими усиками. Но с первого же появления на экране Чапаев — Бабочкин приковывает к себе внимание зрителя. Его стремительная и собранная походка, быстрые движения, ладные жесты и пристальный, думающий взгляд обнаруживают пламенную и сильную натуру. Он заряжен энергией и волей, которые излучаются из него и захватывают окружающих его людей.
Образ Чапаева, созданный в этом фильме, — одно из крупных достижений нашей кинематографии. Он сделан необычайно тонко и вместе с тем сильно. В нем есть живая человеческая многосторонность.
Прекрасна улыбка Чапаева — Бабочкина. То ироническая, то лукавая, нежная, ласковая — в ней переданы разнообразные движения мысли и сердца замечательного героя фильма. То же движение настроения и мысли ощущается и во взгляде Чапаева, пристальном взгляде его умных, выразительных глаз. В них вспыхивает гнев, задумчивая грусть, мечта о будущем, светится непреклонная воля и напряженно ищущая мысль.
С превосходной выразительностью показана в картине борьба, которая идет в Чапаеве между анархическим, своевольным началом, живущим в нем, и собранностью, внутренней самодисциплиной.
Борьба эта показана в картине с какой-то чисто физической ощутимостью. Взрываясь гневом и своеволием, Чапаев тут же укрощает себя и умной серьезной репликой снимает свою вспышку.
Роль Чапаева в фильме сделана в остром динамическом рисунке. Он все время находится в движении, этот пламенный, как будто струящийся огнем человек. Он отмечен мощью и обаянием.
И остальные образы фильма, вплоть до эпизодической роли вестового в белом штабе, бородатого георгиевского кавалера, вылеплены с хорошей выразительностью и остротой. Очень трудна для исполнения роль Фурманова — комиссара чапаевской дивизии. Рядом с Чапаевым он легко мог превратиться в скучную дидактическую фигуру. Этого не случилось. Фурманов — Блинов живой, страстный человек. На нем лежит печать того обаяния, которое было присуще Фурманову в жизни.
Именно потому так волнует сцена его расставания с Чапаевым. Как глубоко и умно сделана режиссерами и актерами эта сцена! Она проведена сдержанно и молчаливо. Чапаев не говорит ни одного слова, не проявляет никакой суетливости и внешнего беспокойства. Но какая сила чувств выражена в его взгляде, в наклоне головы! Трудно забыть фигуру Чапаева, стоящего посреди дороги в как будто смешной позе, с расставленными по-кавалерийски ногами и неподвижно глядящего вслед автомобилю, увозящему его комиссара.
В том же сдержанном, но эмоционально насыщенном рисунке сделаны роли Петьки (артист Кмит) — адъютанта Чапаева и пулеметчицы Анки (Мясникова). Все образы фильма, оставаясь жизненно достоверными, звучат приподнято, воспринимаются как героические.
‹…› Строя образ Чапаева в стремительном ритме, Васильевы сохранили динамику и во всей конструкции фильма. Авторы сразу же начинают с динамического эпизода и до самого конца выдерживают взятый темп, перебивая его медленными кусками, дающими резче почувствовать основную стремительную ткань действия.
Пожалуй, впервые в нашей кинематографии гражданская война показана с такой суровой силой. Борьба Красной Армии за революцию встает в картине Васильевых как ожесточенная, трудная борьба. Это происходит в значительной мере потому, что белогвардейский лагерь в фильме представлен без того упрощения, которое до сих пор еще, к сожалению, применяется в фильмах о гражданской войне. Перед чапаевской дивизией стоят не хлюпики, бегущие от первой пули, и не слабовольные дураки, ничего не понимающие в военном искусстве, но умные, сильные люди, военные профессионалы, умеющие биться до конца за свое дело. Именно такого врага побеждала чапаевская дивизия и вся Красная Армия, полураздетая и голодная в те годы. Именно в этом заключался ее героизм и мощь. С прекрасным мастерством сделана сцена атаки Каппелевского офицерского полка. Развернутым строем, правильными рядами, в парадной офицерской форме, под барабанный бой, словно на смотре, идет белый полк в атаку.
16 ноября 1934 года
Алперс Б.В. Дневник кинокритика 1928-1937. Фонд нового тысячелетия. 1995.
Тема белого фронта, сопротивляющегося чапаевцам, отсутствует в романе Дм. Фурманова «Чапаев». Она разработана в картине на основании привлеченных исторических фактов. Но, тем не менее, вся линия белых органически связана с общим замыслом картины. Она не кажется привнесенной извне именно потому, что и здесь авторы руководились той же целью — показать события через живых людей.
Вот почему так удачен в картине образ полковника Бороздина. Вначале он — либерально-гуманный, просвященный начальник. Но «гуманность» не состоялась: пришлось засечь шомполами перебежчика брата Потапова, ординарца полковника. И когда, пережив смерть брата, Потапов, растеряв свою преданность, бежит к Чапаеву, либеральность Бороздина рассеивается. Перед зрителем уже окончательно оформившийся откровенный враг, распекающий расхлябанного прапорщика, организующий и приводящий в исполнение план разгрома Чапаева. Этот образ дан в картине не как застывшая маска белогвардейца. Он движется, переживает свое развитие, находит свое завершение. От сцены «Лунная соната» —образ культуры и высокого духа — до разбойничьего нападения на чапаевцев лежит путь событий и чувств, убедительно рассказанных в картине.
Мессер Р. Чапаев: [Худ. фильм] / Раиса Мессер; Рос. асс-ция работников рев. кинематографии. Москва, Ленинград: Роскиноиздат, 1934.