Это был 1933 год, — вспоминает Алексей Александрович Кмит, — в Ленинградском доме кино режиссеры Васильевы читали свой сценарий «Чапаева». Зал принял его чуть ли не стоя.
Роль Петьки понравилась мне сразу, и я сказал об этом режиссерам. Однако шло время, а меня на студию не вызывали. Потом узнаю — берут другого актера, уже известного, много снимавшегося.
Прошло два месяца. «Чапаевцы» опоздали с натурой, вернулись в Ленинград. Посмотрели материал и поняли: Петька не получился. Как видно, неточен был сам выбор исполнителя. Индивидуальные данные талантливого актера просто не подошли к характеру Петьки. Роль предложили мне.
Это был самый счастливый день в моей жизни. И хотя я долго ждал его, все же немного испугался и растерялся. Тогда было прекрасное для актеров время: ни фото-, ни кинопроб. Сразу — съемки.
Сняли два эпизода. Проявили, пошли в зал смотреть материал. Зажегся свет — смотрят на меня:
— Плохо.
В общем, завалил я эти два эпизода. ‹…›
Вместе с Бабочкиным меня прикрепили к замечательному актеру и педагогу И. Н. Певцову — он помогал нам готовить роли. Однако после двух репетиций Певцов сказал: «Его, то есть меня, трогать не надо. Пусть играет «по своей натуре». ‹…› Я хорошо понимал характер Петьки и видел внешний рисунок роли, а вот выразить это все не мог, не получалось.
И тут мне повезло. Приехал из деревни двоюродный братишка Иван. Это был типичный деревенский парень. Разговаривал он больше жестами.
— Как батька-то живет?
— Ого-го! — и необъяснимый жест рукой.
— А мать?
— Ого-го — и совершенно иная интонация и пожатие плеч.
Тут меня осенило. Вот он, мой Петька. Ведь больше всего меня мучило, как пластически показать, выразить Петькины мысли и чувства, например в сцене, где он говорит:
— Я думал, что командир у нас: во-о! А он, оказывается, — во-о. ‹…›
Когда смотрели отснятый материал, поняли: Петька есть!.. ‹…› Мы были одержимы картиной, искренне любили ее героев и ненавидели врагов, мы чувствовали себя участниками тех великих дней. Вот почему и фильм получился такой зажигающий, я бы сказал, одухотворенный.
Кмит А. Из воспоминаний А. А. Кмита о работе над ролью Петьки в фильме «Чапаев» // Советское кино. 1967. 12 августа
С Георгием Николаевичем и Сергеем Дмитриевичем я была связана с самого начала их творческого пути: снималась в их режиссерском дебюте «Спящая красавица» по сценарию Г. В. Александрова, в психологической драме о рабочем классе «Личное дело». «Чапаев» — наш первый звуковой фильм. До «Чапаева» женщины-красноармейца не было в фильмах о революции и гражданской войне: были санитарки, медсестры, политработники. Васильевы хотели показать женщину — простого рядового бойца. Но трудность заключалась в том, что у Анки не было как, скажем, у Чапаева и Петьки, своей фактической биографии.
Анка была выдумана режиссерами, появилась в сценарии как обобщенный образ в результате изучения материалов, архивов, воспоминаний, после встреч и бесед с чапаевскими соратниками. Ведь пулеметчицы нет и в фурмановском «Чапаеве». Поэтому не было и реального прообраза Анки.
Про реальную чапаевскую пулеметчицу Марусю Попову мы узнали, только когда картина была сделана. Смотревшие ее чапаевцы стали спрашивать нас, почему мы назвали героиню Анкой, ведь это Маруся. Так, вымышленный художественный образ, оказался живым и реальным, и впервые получилось как бы наоборот: «прообраз» нашелся после того, как герой был воплощен на экране.
Анка навсегда осталась самой моей любимой и самой значительной работой в кино. И я для всех — Анка-пулеметчица. Это правильно, потому что чапаевская героиня — моя главная роль в кино.
Мясникова. В // Советское кино. 1967. № 32. 12 августа.