Эдуард Александрович Розовский дебютировал в большом игровом кино в 1959-м, скоро стал мэтром; последние годы преподавал в Университете кино и телевидения, вырастил немало толковых ребят. Его слушали: он снял под водой «Человека-амфибию», в снегах «Начальника Чукотки», в песках «Белое солнце пустыни», а всего почти восемь десятков фильмов, от сказок и оперетт до подлинных драм и обратно. Шесть неигровых картин сделал сам как сценарист, режиссер и оператор, среди них «фильмы о фильмах», как теперь бы мы сказали. ‹…›
В моем диктофоне тоже осталось несколько историй — всего же не уместить в газетное интервью. Вот фрагмент:
Ольга Шервуд. Расскажите про «Белое солнце пустыни».
Эдуард Розовский. Давайте про «Друзья и годы». Считаю эту картину ‹…› одной из лучших на «Ленфильме».
О. Ш. Почему она не стала хитом?
Э. Р. Она показывает все критические точки государства — и 1935 год, и 37-й, и 39-й... предвоенное время, и война, и концлагеря, и репрессии... все, по самую смерть Сталина. Подверглась многократным цензурным гонениям... При первом просмотре в Смольном главный редактор «Ленинградской правды» Михаил Степанович Куртынин, стоя в дверях зала, на вопрос проходящих сотрудников обкома «Что смотреть будете?» отвечал: «Один антисоветский фильм». Еще не видя его!
Все всё знали и понимали заранее. Да и «Белое солнце пустыни» попало на экраны благодаря счастливому стечению обстоятельств...
О. Ш. Вот и расскажите. Снимать песок труднее, чем под водой?
Э. Р. Ну нет, это несравнимые вещи. Под водой — это серьезная работа. Из-за нее у всех, кто плавал там, нет зубов. Потому что авитаминоз, постоянный загубник во рту, отсутствие кислорода, переохлаждение. У меня в водолазной книжке 456 часов под водой записано. ‹…› Толком никто не представлял себе, как что делать. Смешно сказать: мы опускали 10-киловаттные приборы под воду, заизолировав маникюрным лаком контакты. И как никого не поубивало током? Это уже вопросы истории.
Никто не имел понятия о том, что такое декомпрессия и как с ней быть. Да, мы закончили водолазную школу, получили профессиональные права водолазов. Но одно дело учебный класс, а другое — четыре месяца жить под водой...
«Белое солнце...» очень хорошая картина, но несравнима по нагрузкам. Так, уже знали, как получить на экране эту невероятную жару...
О. Ш. Ведь и было реально плюс 60 на солнце?...
Э. Р. Около того. Но мы и готовились тщательно. Для «Амфибии» заказывали специальную аппаратуру, а тут — пленку. Я принципиально снимал на отечественной пленке, считая, что если мы не будем на ней работать, то промышленность рухнет — что и произошло в конечном счете...
Все заранее было разработано — все эти факела, жаровни, от которых поднимался горячий воздух перед объективом... Так создавалась иллюзия жары, марева, в котором все тонет, будто плавящегося изображения.
Вообще подготовительный период картин «Друзья и годы» и «Белое солнце пустыни» — лучшее время моей жизни. Лучшее. Столько фантазии возникало, столько открывалось потаенных сил внутри организма, извилин мозга — и придумывались эпизоды, слова, сцены, нюансы... Так интересно и легко это было на двух этих картинах! Но зато в производстве, в съемках ужасно сложно...
Рожденный в 1926-м году Розовский понимал, ЧТО он снимает; и «друзья», и «годы», и «старые стены» — были для него не просто слова. Он считал, что главное в операторе — мозг, организованность и порядочность. Спросила: «Чего не может оператор?» — «Не любить своих героев», был ответ.
Шервуд О. Роль Розовского // Санкт-Петербургские ведомости. 2011. 28 июля.