Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Костюм Ихтиандра был сшит из кинопленки
О работе над фильмом «Человек-амфибия»
На съемках фильма «Человек-амфибия»

История картины была достаточно своеобразной. В то время мы снимали высоко в горах Осетии картину, посвященную осетинскому поэту Коста Хетагурову. И вот, под влиянием разреженного воздуха на высоте 3200 метров, нам и пришла в голову идея: а что, если поставить картину «Человек-амфибия»? Что такое съемки под водой, не знал никто, но желание сделать фильм превосходило все нормальные человеческие потребности и возможности. И когда мы приехали в Ленинград на «Ленфильм» и сказали нашей администрации, что хотим снимать такую картину, директор студии очень выразительно покрутил пальцем у виска, поняв, что с нами не все в порядке. Но, тем не менее, было сказано: ну что ж, хотите снимать — начинайте с начала. ‹…›

Начало работы над фильмом «Человек-амфибия» относилось к 1958 году. В ту пору это была чистой воды авантюра, ведь никто не имел ни малейшего представления о том, что такое акваланг. И если в тот момент мы уже имели удовольствие видеть картины Кусто «В мире безмолвия» и «Голубой континент», то в Советском Союзе о подводных съемках в автономном снаряжении практически ничего не было известно, потому что не было ни ласт, ни масок, — ничего, все это только-только зарождалось. И вот 25 кинематографистов, среди которых были представлены самые разные профессии — и плотники, и бутафоры, и художники, и осветители, и режиссеры, и операторы, и многие другие, — отправились в Школу подплава, что в Гавани на Васильевском острове, и в течение полугода изучали премудрости водолазной науки. Только после того, как мы получили профессиональные права легководолазов с правом погружения до 40 метров, было решено отправиться на первые пробные съемки. ‹…›

Первоначально планы у нас были достаточно широкие: мы предполагали снимать в Красном море, потому что прозрачность воды Красного моря достигает порядка 50 метров, а в наших водоемах не более 20 метров, и то в условиях хорошей погоды и отсутствия взвеси. Но обстоятельства сложились иначе. Мы отправились на Черное море, в Феодосию, где у нас было несколько вельботов. На них мы и отправились вдоль черноморского побережья, от Феодосии до Севастополя, большую часть времени проводя под водой в поисках живописных мест с интересными подводными пейзажами, гротами, пещерами, — в общем, всего того, что можно каким-то образом использовать в картине, а главное — нужно было найти прозрачную воду. Мы провели в путешествии около двух месяцев, наметили места для съемок, остановившись на бухте Ласпи. Там и был разбит лагерь. ‹…›

В общей сложности эта история продолжалась в течение 2 лет. Нам надо было сделать все — начиная от склеенных вручную из плоской резины костюмов, потому что тогда, естественно, никто не представлял, что могут существовать те замечательные костюмы, которые мы сейчас видим. Мы себе выкраивали и склеивали из плоской резины трусики, рубашки. Костюм Ихтиандра был сшит из кинопленки: вручную вырубались чешуйки, красились перламутровой краской... Надо было создать всю линейку съемочной аппаратуры, потому что нам была сначала предоставлена французская камера «Комифлекс». Но надо было делать и свою аппаратуру. Поэтому изготавливались боксы, разрабатывались свои средства оптики, камеры, приспособления для осветительной аппаратуры — начиная от свинцовых подводных клюшек, на которых держался аппарат, и кончая разного рода лестницами, для того чтобы снимать какую-то верхнюю точку. Ибо эта подводная «невесомость», которая на первых порах очень привлекала, привела к тому, что не было возможности снять ни один статический кадр. Начиная от того, как меняется цвет под водой, как действует давление, как можно вообще жить и работать под водой, все это надо было решить. Нам в ту пору очень везло, потому что кинематограф пользовался большой популярностью, и все организации, куда мы обращались, совершенно бескорыстно шли нам навстречу, всячески помогали. В том числе нам на Балтийском заводе был предоставлен списанный с немецкой подводной лодки дизель-компрессор — мощный, 4-ступенчатый, который за 3 минуты качал акваланг. Надо было создать всю систему очистки, поэтому все делалось на каком-то списанном автомобиле, на который приспособили 500-литровый бак с водой — для того чтобы этот автомобиль мог быть спущен на берег и автономно качать акваланги.

‹…› был объявлен конкурс по всему Советскому Союзу, и в печати, и по радио, и по ТВ. Было сказано, что киностудия «Ленфильм» начинает съемки картины «Человек-амфибия» по роману Беляева, — пришлите фотографии, напишите о своих возможностях. Пришло более 1000 писем. Было отобрано более 100 человек для прохождения первого актерского тура, затем состоялись 2 и 3 туры. И в конце концов у нас оказалось 12 Ихтиандров и 11 Гуттиэре. В какой-то момент на «Ленфильме» можно было увидеть одетых в одинаковые костюмы Ихтиандров, и точно так же — очаровательных девушек в одинаковых костюмах Гуттиэре. Выбирали актеров, во-первых, по чисто внешним данным, по обаянию. Во-вторых, они должны были вынести ту тяжелую нагрузку, которая им предстояла. Володя Коренев был в ту пору студентом 2 курса театрального института, Насте Вертинской было 16 лет. С Настей было несколько сложнее, потому что она вообще не умела плавать. ‹…›

Настя была самоотверженной девушкой. Она все делала самостоятельно, без дублеров (ее не устроила фигура дублерши). И прыжок с борта шхуны с 6-метровой высоты — первый в своей жизни. И даже танец под водой с Ихтиандром (только там под водой был не Володя Коренев, а его дублер Толя Иванов). Актеры у нас играли замечательные и удивительные. Все остальное было гораздо проще, потому что Николай Константинович Симонов согласился на роль профессора Сальватора, Владлен Давыдов — на роль корреспондента, а все остальные подбирались уже по чисто типажным данным. ‹…›

Чтобы снять бой Ихтиандра с акулой, нужно было в первую очередь решить, какого размера будет акула. Первоначально мы решили, что это должна быть 6-метровая рыбина, и, заключив контракт с Союзом художников, заказали резиновую надувную акулу. В ее чреве помещался бы пловец-аквалангист, который и должен был приводить акулу в движение. От этого впоследствии пришлось отказаться, потому что акула в надутом состоянии стискивала пловца так, что он не то что шевелиться — дышать не мог. Не говоря уже о том, что в такую акулу требовалось запихнуть более двух тонн балласта. Затем сделали деревянную акулу с моторчиками, но ее тоже нельзя было использовать под водой. Она хоть и была похожа на настоящую, но в движении моторчик оставлял такой пенный след, что акула напоминала скорее торпеду, чем акулу. Но местные рыбаки подсказали выход из положения и привели крупный экземпляр черноморской акулы катрана. Самые крупные катраны достигают 1,5-2 метров, вот с таким мы и имели дело. Снимали в перспективном совмещении крупно головы акулы и Ихтиандра. ‹…›

К месту съемки ее подвозили на надувном матрасе, по команде из-под нее выдергивали этот матрас, выливали ведро красной краски, имитирующей кровь акулы. А чтобы Насте было легче тонуть, под купальник надевали свинцовый пояс в 10 килограммов. И ей было велено опускаться под воду и лежать в воде не шевелясь, до тех пор пока аквалангисты сбоку не дадут ей загубник, чтобы подышать. Актеры у нас были натренированы так, что пребывание под водой до 2 минут ни для кого не было проблемой. 1,5-2 минуты выдерживали все, кто работал под водой. Естественно, страховка была обеспечена. Правда, по окончании картины мы говорили о том, что, несмотря на все созданные условия, никто не утонул, поскольку то, что мы себе позволяли на картине, нормальному человеку вряд ли придет в голову. ‹…›

В том месте, где снимали пещеру Ихтиандра, точнее, вход с решеткой, была целая цепь подводных пещер. Начинались они на глубине 14 метров. Некоторые пещеры имели проломленные своды, некоторые были соединены подводными тоннелями, и наши игры заключались в том, чтобы из одной пещеры пронырнуть в другую как можно дальше — причем без акваланга, естественно. И никто не думал, что можно оказаться под сводом этого тоннеля и не найти выход. Или, скажем, под мысом Айя глубина ровно 40 метров — это вертикальный отвес, который переходит в гладкое скалистое дно без растительности. И вот там устраивались следующие испытания. Один нырял с аквалангом, оставлял акваланг на дне, выходил на поверхность, стравливая воздух, чтобы не получить баротравму, а второй с поверхности должен был нырнуть, включиться в акваланг и выйти на поверхность уже с аквалангом. Вот такие были забавы под водой. Это все тренировало, заставляло не бояться воды, находить выход в сложных ситуациях. ‹…›

У нас была довольно мощная поддержка в лице наших мастеров спорта, аквалангистов, которые занимались страховкой и помогали нам в обеспечении всех съемок, потому что без них нам было бы очень трудно. Особенно много сложностей было у операторов. Длительное пребывание под водой приводило к постоянному переохлаждению. Вылезая на поверхность, нужно было каждый раз забираться в спальные мешки, накрываться бог знает чем, и сверху этих мешков на нас еще садились, для того чтобы как-то унять дрожь, и каждый день 4-5 погружений — все это было достаточно сложно. В конечном счете у меня в водолазной книжке записано 465 часов пребывания под водой на глубинах до 40 метров. Дело в том, что все, что связано с Ихтиандром, с его миром, его жизнью, снималось на глубине свыше 20 метров — от 20 до 40, для того чтобы солнечный свет не проникал туда и все было окрашено серо-голубой мглой. А сцены с рыбаками и прочее — это были съемки на глубинах 10-15 метров. Во всяком случае, мне пришлось даже сделать для себя акваланг с тремя баллонами, чтобы не так часто выходить на поверхность. Потому что каждый выход на поверхность связан с переохлаждением, и вход и выход из воды трудно каждый раз переживать. ‹…›

Мне приходилось работать под водой дольше всех остальных. Если все могли находиться под водой порядка 40 минут, то я там сидел около часа двадцати минут — на глубине примерно 20 метров. На 40 метрах у меня акваланга хватало на полчаса, причем с третьим дополнительным баллоном. ‹…›

Все снималось только в открытом море. В бассейне мы проводили только эксперименты и тренировки. ‹…›

Все, что сверху, это Баку, район старой крепости. И прыжок Ихтиандра с крыши на крышу, и убегание от полицейских, все эти узкие улочки — все это происходит в старой части Баку. <...>

Рассказ идет о Латинской Америке, поэтому надо было найти наиболее экзотическую форму, а сомбреро как раз и олицетворяет такую Америку... ‹…›

Нам важно было показать, что такое для Ихтиандра наш мир.
Его мир — это вода, а все, что на поверхности — это чужой мир, мир зла, мир искаженный в представлении Ихтиандра. Поэтому все, что на поверхности, снимали через какие-то кривые зеркала, в отражении капота автомобиля, колпаков автомобильных колес, в особых ракурсах. Снимали в порту, чтобы показать эту грязную воду с дохлой рыбой, жестокость, которую несут живые существа, показать человека, задавленного цивилизацией... И действительно, для Ихтиандра этот мир оказался жестоким, лишившим его любви, возможности жить на земле, вернувшим его в водную стихию...
Что касается коровы, там было продолжение эпизода: корова, поднятая башенным краном, вылетела из подвески и разбилась.
Мне, как оператору, показалось, что надо обязательно снять гибель этой самой коровы. Я проследил ее падение, потом прибежал, чтобы снять крупно глаз умирающей коровы — потом показать ужас Ихтиандра, который видит умирающее животное. Этот реалистический эпизод вырезали, как и многие другие. ‹…›

Вырезано все, что связано с кабачком, с песней о морском дьяволе... По окончании картины было много неприятностей, потому что считалось, что приключенческий жанр не соответствует вкусу и требованиям советского зрителя. Но по прошествии некоторого времени картина все-таки попала в прокат, и в первый год ее увидели более 100 миллионов человек. Картина оказалась рекордсменом по сборам, была широко прокатана за рубежом, в Италии получила престижный приз «Серебряные паруса». И сегодня можно считать, что картина «Человек-амфибия», по существу, открыла дорогу приключенческому кино. К сожалению, все наши дальнейшие попытки снять какой-либо фильм с «подводным» сюжетом не удались. Сколько я ни старался заинтересовать киноруководство разного рода идеями, все это осталось невостребованным. Опыт 25 человек, принимавших участие в съемках и имевших водолазные права, оказался ненужным.
Вся техника со временем вышла из строя: подводные скутера, подводные прожектора, камеры — все это со временем пришло в негодность, и больше на киностудии «Ленфильм» не было снято ни одной подводной картины. К сожалению...

«Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно...» [Интервью Э. Розовского] // «Подводное обозрение» (Undersea review). 2002. № 2.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera