Рассказывая о своей экранизации чеховской «Дуэли», Иосиф Хейфиц обмолвился, что хотел сделать брючонки Лаевского похожими на джинсы, но и так было ясно: герой фильма «Плохой хороший человек» остро схож с неприкаянным, поглядывающим в бутылочку интеллигентом семидесятых вроде Зилова. Антагонист же его фон Корен в исполнении Владимира Высоцкого будоражил, не вызывая прямых ассоциаций с современностью.
Парадокс в том, что он не замкнут, а предельно открыт, его речи вполне искренни. Если бы все эти истеричные правдоискатели, философствующие обыватели, взбалмошные барышни вняли бы наконец прямому смыслу тех слов, что скупо и просто роняет фон Корен!
В глазах пестро от тентов и разноцветных купальных костюмов...
Фон Корен, упражняясь с гантелями, косится сквозь пенсне на берег пляжа: упорядочить бы это неорганизованное людское месиво! Как? Да пулей. Молодой дьякон, хлопнув себя по коленям, заливисто хохочет — забавник этот зоолог! Слабых и бесполезных нужно устранять... Как это? Физически, разумеется, — фон Корен, сидя на веранде, вытирает губы салфеткой. Доктор Самойленко, разливая борщ, открывает рот и роняет поварешку — но быстро приходит в себя: шутник ученый! начитался Дарвина да Ницше! Никто не подозревает — фон Корен не шутит. Этот подтянутый крепыш просто не способен шутить. И ленивый, болтливый, бесхребетный мирок нехотя, со смущением, но готовит дуэль между «бесполезным» Лаевским и «полезным» фон Кореном, убеждая себя, что она вполне шутейная.
Пуля не зацепила Лаевского, но фон Корен, усаживаясь в тарантас, был не очень раздосадован. Ничего. В другой раз не промахнется.
Авось не найдется простодушного дурака, что докричится до нас:
Господа, опомнитесь! Да он же вовсе не шутит!
Ковалов О. Фон Корен // Сеанс. 1993. № 8.
..Он скорее от Ницше, нежели от Писарева. Близок к человеконенавистничеству. «Посмотрите, — как бы призывает автор “Плохого хорошего человека”, — из таких-то прямехонько и выделываются фашисты!» С этим хочется не согласиться. Не прямехонько! Русский прагматик, «человек со стороны» 19 века (да и нашего тож!), как правило, оказывается жертвой своих же философских эмпирей и окружающей неподготовленности. Обкрадывал свою душу больше, чем вредил другим.
Свободин А. Дуэль продолжается... // Советский экран. 1974. № 7.
Зоолог фон Корен абсолютно убежден, что некоторых людей — распутных, безвольных, нечистоплотных — нужно уничтожать «в интересах человечества». Эти его убеждения жестоки и по-своему логичны. Чехов, однако, заставляет этого аналитика взять в руки пистолет и, согласно правилам дуэли, направить на живого человека, коего следует «уничтожить». Трактовка роли в фильме вполне допускала мотив злобного самоутверждения. Не так у Высоцкого.
Лицо фон Корена, поднимающего пистолет; его лицо в момент нелепого выстрела Лаевского; потом — обращенное к тому же Лаевскому, оставшемуся в живых; наконец, это лицо в финале, когда фон Корен пожимает на прощанье руку несчастному Лаевскому — из таких кадров складывается образ. Замкнутый, суровый человек переживает огромную душевную встряску. Перед нами как бы дуэль с самим собой, со своими убеждениями. Такого рода внутренний поединок не сложить на экране даже самым умелым монтажом.
Крымова Н. Наша профессия — пламень страшный // Аврора. 1984. № 9.