В «Юности Максима» Еней своей работой еще нередко помогает созданию символических кадров с позирующими актерами. Такова, например, улица с фонарем и вывеской, где сидят Максим и Дема.
В «Возвращении Максима» большинство декораций уже позволяет актеру свободно и уверенно жить жизнью воплощаемых героев, допускает более естественные и разнообразные мизансцены.
Правда, в трилогии возможности художника в использовании выразительной организации пространства еще были скованы — технические условия первых лет звукового кино привели к полной неподвижности киноаппарата. Художник мог строить декорации только с расчетом на одну неподвижную точку съемки.
Зато очень удачно использует Еней в «Возвращении Максима» многоплановые построения декораций. Атмосфера жизни перед первой мировой войной ассоциировалась у авторов фильма с образом кипящего котла. «Какая-то невероятная толчея, невероятный рост глухого кипения. Бурлящий Петербург», — говорил Козинцев в лекциях перед студентами ВГИКа. Партия большевиков работает в самом центре этого кипения, в самой гуще жизни, проявляя исключительную гибкость тактики. Многоплановые декорации позволили все кадры трактовать на бурлящем человеческом фоне. Арки, большие окна, застекленные и просто открытые двери, ставшие излюбленными элементами декорации, представляли планы для действий, создающих образ среды, человеческий фон для главного действия.
Из «шестого кабинета», где происходит партийное совещание, большое окно выходит прямо в бильярдную. За ним видны столы, суетящиеся бильярдисты. Всякий раз объектив, останавливаясь на Максиме, сидящем на окне, захватывает и перспективу бильярдной. Арка, украшенная портьерой, выделяет поющего Максима из трактирной суеты. Она создает какой-то отдаленный намек на сцену — ведь Максим здесь «играет», «представляется» легкомысленным гулякой. Обстановка трактира становится чем-то вроде декорации для его игры.
Переход к новому способу выразительности не обошелся для художника без потерь, особенно заметных в «Возвращении Максима». С приходом звука возникла реальная опасность театрализации и олитературивания кино. Диалог грозил превратиться в главное средство разрешения художественной задачи фильма. Значение зрительного образа отступало на второй план.
Кузнецова В. Евгений Еней. М., Л.: Искусство. 1966.