‹…› «В наше время декоративным артистом быть стыдно, — говорит Янковский. — Когда Абдрашитов с Миндадзе предложили сниматься у них, я понял, что попал в свое поколение, к своим. С ними удивительно легко работать, ты сразу понимаешь, что тебя позвали по поводу чего-то очень важного».
По важному поводу позвали артиста молодые авторы в свою первую картину «Слово для защиты». Роль Янковского там не главная, в пространстве картины безраздельно царит дуэт Яцкиной и Неёловой, сыгравших на редкость сильно. Откровенный диалог двух женщин-ровесниц, адвоката и подсудимой. С Костиной ясность полная: на горе полюбила подонка, от отчаяния пыталась убить его и себя. А как на личном фронте у милого юриста Ирины? Есть без пяти минут муж Руслан (О. Янковский) — такой домашний, внимательный. Чего же боле? Но не согласна она на рай с Русланом в комфортабельном столичном «шалаше». Почему? Внезапное решение Ирины расстаться с любимым проясняет ключевой эпизод с просмотром любительского фильма. Собрались бывшие одноклассники — шумная, веселая компания, расспросы, воспоминания, подтрунивания все, как полагается. Гаснет свет. Уютно застрекотал проектор, комнату прорезал луч, в нем заклубилось сигаретное облачко. Взрослые люди — кто-то уже лысеет, у кого-то брюшко намечается, полжизни отмахавшие, смотрят на себя, юных, смотрят с дистанции прожитых лет. Как прожитых? С толком ли? Со смыслом? Смотрят в тягостном оцепенении, кто-то шепнул еле слышно: «Ребята, это мы...» Куда все кануло? Юношеская беззаботность, прекрасный максимализм, надежда на обновление. «Интересно, о чем мы там спорим все время?» «Да не помню уже». ...А вот и Руслан, совсем мальчишка, растрепанный, что-то азартно кричит в камеру, в глазах хмель энтузиазма, запальчивой веры в «прекрасную чушь» молодых идей. Руслан нынешний медленно протирает очки, водружает на нос. Во взгляде ни божества, ни вдохновенья, лишь грустное удивление: «Неужто этот забияка с цыплячьей шеей и живописной шевелюрой я?»
Почему он не устраивает Ирину? Руслан взрослый — человек как человек, не воспаряет за облака, не сигает в мрачные бездны, живет, как все, не утруждая душу «повышенными обязательствами». Ирина, уже было примирившаяся с уютным конформизмом будущего супруга, столкнувшись с примером истового самоотречения Костиной и получив мощный толчок, ужасается вдруг перспективе духовного «заболачивания». Она уходит от Руслана не потому, что он плох, а потому, что неинтересен. ‹…› Артист Янковский отказывается даже от попытки акцентировать свое отношение к Руслану. Он подчеркнуто нейтрален, он не клеймит, не выносит приговор, а словно предлагает на зрительский суд всю правду об этом человеке, об этом узнаваемом типе личности. Янковский виртуозно владеет скальпелем психологического анализа. В его исполнении Руслан предстает человеком, достойным жалости, а может, и осуждения. Личность, расставшаяся с юношескими идеалами и так и не обретшая твердых нравственных и социальных ориентиров, обреченная на полусонную рутину в заботливо свитом мирке суррогате бытия. Духовное прозябание — вот от чего бежит Ирина, вот чем грозил обернуться их с Русланом союз.
Этика в соединении с криминалистикой правят бал во второй ленте Миндадзе и Абдрашитова. Дотошно исследуется психологическая коллизия, приключившаяся со вполне благополучным молодым человеком Виктором Веденеевым. Несчастный случай: сбил по неосторожности старушку, та в больнице умерла. И все пошло наперекосяк: дела с диссертацией, отношения с Наташей (И. Купченко), да и открылась угроза загреметь за решетку. Здесь, в «Повороте», события развиваются стремительно, круто, характер героя исследуется Янковским не в повседневной текучести, как в «Слове для защиты», а на изломе, в кризисной ситуации. Тяжелое моральное испытание Виктор выдерживает, выходит из жуткой изматывающей передряги хоть и осунувшимся, усталым, но душевно несломленным, еще более утвердившимся в нравственных своих приоритетах. Признаюсь, мне лично при всех симпатиях к избранному создателями фильма творческому методу не хватало порой чисто человеческих мотивировок, могущих объяснить исток душевной стойкости Веденеева.

Из беседы с Вадимом Абдрашитовым: Янковский как знак времени, стрелка в его магнитном поле, он его чувствует, это время. Да, его герой — это современный сложный герой, которого он играет болево и остро. Я вижу этот пунктир от Руслана к Сергею («Полеты во сне и наяву»). Роль Руслана была поначалу меньше. Мы переписали сцены, и для Миндадзе и для меня Руслан стал героем «трифоновского» типа. Мы закончили «Слово для защиты» и поняли, что очень трудно изобразить героя, рисуя серыми красками по серому картону. В «Повороте» мы заставили его действовать, его, который привык созерцать. Это была отчаянная попытка, не нам судить, удалась ли она... Я вижу по прошествии лет рост Янковского. Удивительно, при отсутствии грима он везде разный. Это же феноменально — ведь нет никаких внешних примет перевоплощения. Вехой стали «Полеты...», думаю, актера еще не раз будут тянуть на повторение балаяновского героя. Мне же интересно, как бы он, к примеру, сыграл отрицательные роли. Мы предлагали Янковскому такую примерно роль в «Параде планет». 

Сулькин О. Олег Янковский. М.: Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства, 1987.