В судьбе каждого актера существуют роли, которые особенно западают в душу, оставляют в ней глубокий след, определяют в какой-то степени его творческую и человеческую судьбу. К таким радостным, волнующим страницам моей актерской жизни принадлежит работа над ролью красноармейца Некрасова в фильме режиссера Евгения Карелова «Служили два товарища».
Сценаристы Юлий Дунский и Валерий Фрид создали героическую балладу о тех, кто погиб накануне победы, в последний день гражданской войны, быть может, от ее последней пули. Светлое и горькое, радостное и грозное, — все, чем было пронизано это тревожное и прекрасное время, определяет содержание фильма.
Кто такой Некрасов? Был студентом, работал фотографом. Грянула революция — и он добровольно вступил в Красную Армию, служил старательно, хотя и вышел из поповичей. Мирная профессия определила его судьбу в революции. Однажды его вызвали в штаб, вручили кинокамеру. «Раз ты фотограф, — сказал начдив, — значит, дело свое знаешь». И послали его на старом, допотопном «фармане» снимать укрепления белых под Перекопом...
Как видите, ничего примечательного в судьба моего героя нет. Но и сегодня, спустя почти десять лет, когда уже сыграно на сцене и в кино множество ролей, моя благодарная память снова и снова возвращает меня к Некрасову. И не только потому, что это была одна из первых моих ролей в кино. С первой же встречи с моим будущим героем, еще на страницах сценария, судьба этого человека увлекла меня. С тайной надеждой, с робостью новичка, не смея высказаться вслух, переступил я порог мосфильмовского павильона. Я был уверен, что роль в моих руках. Но меня вызвали на кинопробы, чтоб предложить совсем другое — сыграть белогвардейского поручика Бруснецова. Студийные портные подгоняли под меня офицерский китель, гримеры старательно подклеивали усики, а я думал о Некрасове. Сердце мое, мои мысли были отданы ему. Он уже проник в мое сознание, и скрыть это на пробах было невозможно — выдавали глаза. И какова была моя радость, когда на следующий день, увидев все это на экране и, вероятно, почувствовав мое состояние, режиссер Евгений Карелов первым закричал:
— Нет, этого человека мы Врангелю не отдадим!
Так судьба уготовила мне встречу с героем, о котором мы, актеры, мечтаем годами. Тем, что Некрасов получился, я обязан прежде всего режиссеру Карелову. Хотя к тому времени на экраны уже вышел «Щит и меч», все же именно эта роль начала мой путь в кино, и по-настоящему терпкий вкус актерской работы я вкусил на этой картине.
Мой герой оказался на редкость неразговорчивым. Он больше слушал, наблюдал. Переписав в тетрадку текст роли, я, помнится, даже растерялся: вся роль уместилась на одной страничке.
Как же ее играть! Что это за человек! Ведь актеру надо знать характер своего героя не в общих чертах, а в конкретных деталях, в жизненных, бытовых подробностях. Но у Некрасова характер проявляется вовсе не в исключительных ситуациях, не в действенных поступках.
«Служили два товарища в однем и тем полке» — так поется в старой песне.
Порывистый, беззаветно храбрый, но малограмотный, познающий явления скорее интуитивно, нежели осмысленно, — это Иван Карякин.
Мягкий, чуть медлительный, смущающийся от грубых шуток и таящий деликатность под маской бравады, — это Андрей Некрасов.
Служили они оба революции, но цели ее понимали по-разному.
Вдумываясь в контрастные характеры этих людей, постигая их взаимоотношения, зритель должен был ощутить силу идейной убежденности, преданности революции в каждом из них. И почувствовать, насколько необходимы всем нам сегодня именно некрасовские качества, его подход к жизни. Успех здесь определялся не столько уровнем профессиональной подготовки актера, сколько способностью внутренне разделить мироощущение героя.
Постепенно для меня становилось все очевиднее, что высокие человеческие качества Некрасова смогут стать понятными, узнаваемыми, если их выразить негромко. Сплав обыденного и высокого должен был подчеркнуть достоверность героя. Пусть у зрителя возникнет ощущение того, что экран рассказывает не о каком-то исключительном человеке, а о простом, рядовом солдате революции.
Так была найдена манера поведения Некрасова.
В нем живет спокойная уверенность в своей правоте. Она от величайшего уважения к человеческой личности и человеческому достоинству. Некрасов хочет понять людей, остерегаясь скоропалительных выводов. Когда его друг берет на мушку незнакомца, заподозрив в нем переодетого офицера, Некрасов останавливает его: а вдруг это не враг! И падает, пронзенный пулей...
Мне дорог этот фильм, дорог каждый эпизод, каждый съемочный день. Дорог тем, что воскрешает время, которое ушло, но которое навсегда с нами...
Янковский О. Рядовой революции // Советский экран. 1977. № 21.