В 1933 году Валентине Тихоновне предложили попробовать свои силы в кино. Ее пригласили в киностудию «Ленфильм» для исполнения эпизодической роли мещаночки Марии Ивановны в кинотрилогии «Большевик».
По ходу действия в Марию Ивановну влюбляются три товарища — три рабочих парня с Нарвской заставы. Они неуклюже ухаживают за ней, угощают ее, водят на представления в цирк. Но вскоре друзья перерастают предмет своих наивных воздыханий, и легкомысленная, ограниченная мещаночка навсегда исчезает из фильма...
Роль вполне соответствовала амплуа артистки. Валентина Тихоновна охотно согласилась сниматься. Начались репетиции. Все шло хорошо. Режиссеры Г. Козинцев и Л. Трауберг были вполне удовлетворены тем, как Кибардина исполняла Марию Ивановну.
Однако в процессе работы над фильмом режиссеры решили несколько перестроить сюжет сценария и рядом с героем — большевиком Максимом — показать его боевую подругу. Роль мещаночки Марии Ивановны была вычеркнута.
Центральной женской фигурой в фильме стала Наташа — замечательная девушка-революционерка.
Предстояло создать образ большевички-подпольщицы, одной из тех славных дочерей трудовой интеллигенции, которые самоотверженно боролись с самодержавием, преподавали в воскресных школах, создавали нелегальные типографии, распространяли на заводах листовки и брошюры, вооружая пролетариат
Когда Г. Козинцев предложил Кибардиной играть Наташу, она не сразу решилась взяться за такую ответственную роль. Пугало то, что Наташа мало походила на тех беззаботных, веселых и задорных девушек, которые так хорошо давались Валентине Тихоновне в театре. ‹…›
Так Кибардина познакомилась с Наташей. Не прост и не легок был этот путь, путь вживания в образ. Надо было понять, вернее органически почувствовать своеобразие эпохи, изучить ее реальных героев и героинь. ‹…›
Кибардина читала, слушала, наблюдала, вдумывалась... И постепенно перед нею стала вырисовываться Наташа — самоотверженная девушка, отдавшая всю свою жизнь борьбе за рабочее дело. Такие девушки-героини уже встречались в литературе, в театре, в кино. Чтобы этот образ вновь взволновал зрителя с еще большей силой, надо было «сделать» Наташу живой, наделить ее индивидуальными чертами, вложить теплоту и лиричность во все ее переживания. Кибардина справилась с этой задачей.
В напряженной, остро волнующей зрителя сцене в воскресной школе Наташа проявляет себя с самых разнообразных и неожиданных сторон. Она и учительница, методически спокойно ведущая урок в рабочей школе, она и талантливая пропагандистка, умеющая вложить в арифметические задачи вполне определенный конкретный социальный смысл, отлично доходящий до сознания самых неискушенных слушателей... А через минуту она превращается в отчаянно смелую, находчивую девушку, которая резко осаживает расхамившегося шпика и принимает вид недоступной высокомерной особы, пользующейся покровительством «высшего света»... Все эти мгновенные превращения Наташи потребовали именно тех выразительных средств, которыми владела Валентина Тихоновна как характерная актриса.
Эти же средства понадобились ей для той коротенькой и яркой сцены, в которой Наташа из конспиративных соображений делает вид, что не узнает Максима, только что вышедшего из тюрьмы.
Но для того, чтобы подобные эпизоды в фильме стали убедительными и правдивыми, какими их впоследствии увидел зритель, понадобилась большая творческая работа.
Валентина Тихоновна добивалась одного: зритель по-настоящему должен поверить в существование Наташи. Нужно было очень тщательно отбирать наиболее искренние жесты, выражение лица и интонации голоса.
Репетиции проводились почти каждый день. Под руководством режиссеров Г. Козинцева и Л. Трауберга Кибардина прошла хорошую школу. К съемкам фильма «Юность Максима» ее подготовляли более двух месяцев.
Наконец наступил день, когда Валентина Кибардина впервые очутилась в съемочном павильоне перед объективом киноаппарата. Предстояло запечатлеть на пленке результаты длительной напряженной работы.
Вспыхнули мощные прожекторы — «юпитеры». Их ослепительные лучи ошеломляли артистку. Света было так много, что Валентине Тихоновне показалось, будто она растворяется в нем. Мучительно резало глаза, хотелось их зажмурить, но надо было выражать ими все свои чувства и переживания, надо было играть, помня о необходимости искренне и правдиво донести до зрителя образ Наташи.
Это была первая трудность процесса съемки. Но за ней появились и другие. Приходилось, например, в некоторых эпизодах проводить сцены с партнером не видя его, потому что партнер тоже снимался отдельно.
Серьезные требования предъявило кино и к мимике: она должна была быть более четкой, выразительной, особенно при съемке крупным планом. Все эпизоды, как обычно в кино, снимались вразбивку, без соблюдения той последовательности, в которой они шли в фильме. Это чрезвычайно осложняло игру.
С непривычки все подобные новшества давались очень не легко. Однако Валентина Тихоновна с помощью режиссеров быстро усваивала особенности работы в кино. Вскоре Валентина Тихоновна научилась отыскивать темные промежутки между скрещенными лучами прожекторов и направлять туда взгляд. Так можно было сносно чувствовать себя даже при натурных съемках, когда зеркала «подсветки» отражают солнечные лучи прямо в лицо артисту.
Спустя несколько дней после начала съемок Кибардина впервые увидела себя на экране. Коллектив, работающий над фильмом «Юность Максима», просматривал первые, еще не смонтированные куски фильма. У Бориса Чиркова, исполнявшего роль Максима, и у других актеров, уже не первый раз снимавшихся в кино, все было благополучно. Кибардина же сразу обнаружила недостатки в своей игре, ей иногда казалось, что вся ее работа над ролью неудачна: движения Наташи казались ей неестественными, лицо невыразительным, напряженным.
Все это побудило Кибардину еще старательнее работать над каждой мелочью. Особенно тщательно надо было сдерживать мускулы лица, внимательно следить за мимикой.
Чутко воспринимая критические указания режиссеров, Кибардина исправляла свои первые ошибки. Со съемкой каждого нового кадра она совершенствовалась, приобретала опыт киноартистки.
Быстров Д., Быстрова Е. Валентина Кибардина. М.: Госкиноиздат, 1939.