Эсфирь Шуб, сделавшая «Падение династии Романовых», не только дала великолепную ленту по монтажу и содержанию, но и создала новый этап в развитии неигровой фильмы. Ее вещь должна рассматриваться как одна из ступеней нашей кинематографической культуры.
Главное достоинство фильмы Шуб — монтаж высокой техники, — культурный, использованный не как эстетический прием для передачи субъективных переживаний монтажера, а как выразитель и организатор материала, выявляющий его тематическую сущность.
Вот почему царь, церкви, попы, заснятые в свое время с блеском и убедительностью, превращены монтажером в яркую агитационную ленту.
Только монтажом и умелым подбором материала можно было суметь сделать «Падение династии Романовых» такой значительной фильмой.
Материал, из которого пришлось Шуб делать ленту, очень беден кинематографически: плохо снят, плохо сохранился, чрезвычайно запутан, и проделанная ею работа по отбору кусков является основной заслугой монтажера.
Кадры «династии» не только не уступают кадрам современных художественных, но в большинстве случаев превосходят их по выразительности и умелой съемке.
Кускам военных кораблей, пушек, взрывов и т. п. может позавидовать прославившийся подобными съемками оператор Тиссэ.
Но это частность. Преобладающее количество предоставленных
Шуб кусков не только не прекрасно по съемке, а просто-напросто плохо.
Какова же проделанная монтажером работа, давшая в результате великолепный набор лучших даже для нашего времени кадров.
Ни один актер под руководством самого лучшего режиссера не сумеет столь убедительно показать несостоятельность царя и царского окружения, как это делает в фильме Николай II своей подлинной персоной.
Мазурка в исполнении дочерей «самодержца» с вытиранием пота после танца — сцена, могущая служить образцом для сатирических светских кусков Эрика Строгэйма, специалиста по подобным кадрам.
Уменье автора картины монтировать более всего видно в эпизоде с калужским губернатором.
Имелись невыразительные куски губернатора с женой и бульдогом, спускающегося с лестницы и завтракающего в саду.
Комбинируя их с деревней, плавающими в прудах лебедями и помещиком, тыкающим палкой в обрабатываемую крестьянином землю, Шуб выразительно продемонстрировала не только сфотографированного губернатора, но и всю его социальную связь с окружающими.
Губернатор, т. е. помещик, хозяин земель, совершенно ясен в правильном монтаже перечисленных кусков.
Самое сильное кинематографически место картины — война.
Она смонтирована не как хаос или сумма экспрессионистских впечатлений, а как логически развивающееся действие.
Смысловой монтаж в этом случае оказался самым удобным и великолепно выполнен автором ленты.
Так же, как и Николай II, убеждают чисто актерски сюжетно «эффектные» депутаты думы, раздающие на фронте подарки сереньким тусклым солдатам. Поразительные по гнусности кадры!
В художественных картинах наших режиссеров на то, что здесь показано так коротко и так убедительно фронтовыми подарками, потребовалась бы не одна часть целой картины при достижении сомнительного результата.
Победа Шуб — победа кинематографии, оперирующей реальным материалом.
Холодное отношение к неигровым фильмам и грубая неумелость делателей игровых упорно сводят советскую кинематографию на низы выразительности и культуры.
Материал кино — не игра, не театральное представление, а реальность: хроника или демонстрация поведения человека в окружающем его быту.
Увлечение игрой, представлениями, перевоплощением из-за непонимания основ кино и некультурности работников киноруководителей, достигло у нас максимального развития.

Кулешов Л. Экран сегодня // Новый ЛЕФ. 1927. № 4.