Вновь судьба свела меня с И. П. Кавалеридзе через несколько лет — в 1932 году, на съемках фильма «Колиивщина», в котором я был уже оператором. Этот первый звуковой фильм Одесской комсомольской кинофабрики (как тогда называлась Одесская киностудия) в приподнято-эпической форме сказания повествовал о массовом крестьянском движении XVIII века против социального и национального угнетения. ‹…›
Объемно-бронзовые лица повстанцев — Семена Неживого, Крыги, Павла... Плоско-разбеленные лица представителей панского сословия... Для максимальной выразительности крупных планов лица актеров покрывались темным гримом с мазками вазелина. Освещение — жестко направленное, от одного источника света.
Большое внимание было уделено драматургической характеристике места действия. Необъятные просторы земли и неба, послегрозовые облака, туманная дымка над рекой, черное небо и белая земля в эпизоде разгрома города, пренебрежение бытовыми деталями — вот элементы изобразительного строя фильма, призванные создать романтически взволнованную форму киноповествования о Колиивщине.
Аппаратуры для съемки изображения синхронно со звуком на Одесской студии тогда еще не было. Для этого через гибкий вал и редуктор приводился в движение обычный аппарат «Дебри-Л». Для заглушения шума аппарат помещался в многокилограммовый свинцовый бокс, тяжесть которого и срывала головку штатива, поэтому под бокс ставились деревянные подпорки. Все это первобытно-нелепое сооружение накрывалось сверху чехлами, ватным одеялом и обвязывалось веревками. Естественно, что каждая смена съемочной точки превращалась в сложную операцию, не говоря уже о том, что камера в каждом случае была намертво «привязана» к объекту, а какое бы то ни было панорамирование исключалось.
Все эти трудности не гасили, а разжигали подлинное творческое горение и энтузиазм съемочной группы, объединенной единой целью — как можно ярче воссоздать на экране трагические события Колиивщины.
В 1934 году, уже на Киевской киностудии, я принимал участие в создании фильма «Прометей», в основу сценария которого были положены мотивы произведений Т. Г. Шевченко «Кавказ» и «Сон».
В отличие от всех ранее созданных Иваном Петровичем фильмов «Прометей» казался наиболее «заземленным». События и люди, в них участвовавшие, снижали, на первый взгляд, ту романтическую приподнятость, которая была присуща «Ливню», «Перекопу», «Колиивщине», «Штурмовым ночам».
О какой изобразительной романтике могла идти речь в раскрытии образов украинского помещика Свечки и его управителя, купца Петра Жукова, хозяйки «заведения» Настасьи Макаровны?! Здесь требовались поиски операторского раскрытия образов с позиций критического реализма. Нужно было найти яркие изобразительные приемы для обрисовки каждого персонажа, для создания индивидуализированных портретных характеристик, добиваясь органической связи между действующими лицами и фоном, будь то живая природа пли павильонные декорации...
В большом павильоне киностудии для этого фильма были сооружены две масштабные натурные декорации — фасад дома в поместье пана Свечки и нижегородская ярмарка.
Декорационный комплекс нижегородской ярмарки со всеми ее атрибутами и фоновыми архитектурными сооружениями, за которыми был натянут задник с писаными волжскими просторами, занял всю площадь большого павильона.
Вспоминая созданные совместно с Иваном Петровичем фильмы, нельзя не отметить их глубокую изобразительную культуру, достигнутую прежде всего благодаря умению режиссера найти новое, необычное в том, что казалось всем известным, освоенным.
Преднамеренная статичность или замедленность актерского поведения в кадре, монтажный ритм — все это вносило в искусство кинематографа свежую струю, делало фильмы Кавалеридзе ни в коей мере не похожими на другие картины тех лет.
Экранные образы, созданные И. П. Кавалеридзе, были всегда философски осмыслены, поднимали огромные пласты социальных, национальных и «вечных» проблем — жизни и смерти, любви и ненависти. Это дает основание отнести фильмы Ивана Петровича к категории «интеллектуальных» или «трудных», как теперь говорят, картин. Такие произведения не развлекают зрителя, а требуют от него активного соучастия, размышлений и сопереживаний.
Топчий Н. Это был праздник! // Иван Кавалеридзе. Сборник статей и воспоминаний. Киев: Мистецтво, 1988.