Многомиллионный советский зритель напряженно ждал появления этой картины. С жадностью ловил он немногочисленные, к сожалению, скупые кадры кинохроники, запечатлевшие образ живого Ильича. Но удовлетвориться только этими кадрами зритель не мог. Он хотел видеть, и не только видеть, но и слышать Ленина, узнать его образ в кино во всем его человеческом обаянии, во всей полноте и правдивости его облика. И здесь кинематографическая хроника была бессильна. Воссоздать образ Ленина, представить зрителям его таким, каким берегут его в своих сердцах сотни миллионов людей, должен был художник. И советская кинематография сумела эту задачу разрешить, доказав этим свою внутреннюю зрелость, подтвердив этим, что пройденный ею творческий путь был избран правильно и в основном, в главном — вел напрямик к цели.
То, что сделано Каплером, Роммом и Щукиным, имеет большое принципиальное значение для всей нашей кинематографии не только потому, что при работе над фильмом «Ленин в Октябре» авторам его пришлось выступать одновременно и в роли художников, и в роли историков. Дело не только в этом.
Дело также и в том, что, несмотря на то, что фильм рассказывает о событиях 20-летней давности, каждый его кадр, каждый его эпизод полон силы, энергии и страсти сегодняшнего, советского дня. Он полон тех живых чувств, которыми живет каждый человек нашей страны; заключенные в нем любовь и ненависть — это любовь и ненависть, действующие я сегодня в делах большевистской партии и каждого из ее бойцов. И вот это-то качество фильма создает ему особое и ни с чем несравнимое художественное обаяние. Документально проверенная последовательность событий, происходящих в картине, историческая точность каждой детали — все это не снижает ее актуальности, ее политической остроты.
Ибо тот высокий образ подлинного большевика, который должен стремиться во всем быть похожим на Ленина, образ, с предельной силой и яркостью нарисованный товарищем Сталиным в его речи к избирателям Сталинского округа города Москвы 11 декабря 1937 года, этот образ является центральным образом картины, этот образ дает картине силу движения, напряженность мысли, энергию подлинного действия.
Вот почему актерская победа Б. В. Щукина должна быть признана прежде всего победой системы актерской игры, утверждаемой этим мастером. Вот почему речь здесь должна идти не только о личных заслугах авторов картины, но о полной и поучительной победе нового метода советского искусства, метода социалистического реализма. Именно эта действенность, эта высокая политическая актуальность, на которую мы указывали выше, позволяет говорить о том, что черты этого метода получают в картине «Ленин в Октябре» свое конкретное и отчетливое выражение.
Большую работу проделал над сценарием картины Алексей Каплер. Сценарист по-настоящему почувствовал грозовую атмосферу октябрьской ночи, в которую происходила величайшая из всех революций, совершавшихся на земле. Картина начинается кадрами несущегося к Петрограду поезда, поезда, доставляющего на родину Владимира Ильича Ленина. Ни одного лишнего, вступительного, декоративного момента. Все очень сжато. Эпизоды следуют один за другим с той неумолимой логикой и с той железной последовательностью, с которой они происходили в действительности. Каплер не суживает этим свои возможности в обрисовке действующих в картине людей. Напротив, внутри каждого из скупых и лаконических эпизодов фильма он находит место для того, чтобы показать живые человеческие черты и Владимира Ильича Ленина, и окружающих его людей.
Характерен в этом смысле первый же эпизод фильма. Рабочий Василий наклоняется к Ильичу: «Владимир Ильич, возьмите браунинг». Ленин возражает на это: «Нет, не возьму. Вам партия поручила доставить меня в полной сохранности. Вот и доставляйте». И уже светится с экрана полное добродушного и чуть лукавого юмора ленинское лицо, щурятся глаза, замечательные ленинские глаза, умевшие так много и так ясно видеть.
В дальнейшем сценарист продолжает насыщать каждый из эпизодов сценария огромным количеством незаметных черточек, позволяющих воспроизвести образ Владимира Ильича полно и ярко. Так от кадра к кадру все шире и полнее создается образ огромного человека, поднимается гигант во весь свой рост, и, чем крупнее, чем величественнее он предстает с экрана, тем ближе он оказывается зрителям, тем большее количество живых, кровных связей соединяет его с аудиторией. В огромных государственных заботах, в исторических его делах с большим тактом и безо всякой назойливости авторы картины показывают Ленина, образ человека, в котором воплотились все лучшие черты и мысли трудящегося человечества. Вот он отправляет спать рабочего Василия.
«Даю вам задание выспаться». Вот он, резкий и непримиримый, на заседании ЦК клеймит изменников Троцкого и Зиновьева.
Всюду он разный, и вместе с тем всюду это один и тот же, не устающий напряженно думать, никогда не забывающий о главном, но также хорошо умеющий помнить и о второстепенном, человек, вождь и организатор пролетарской революции. Немедленно по приезде в Петроград он требует, чтобы ему устроили встречу с товарищем Сталиным. В дальнейшем образ Ленина и образ Сталина становятся неразрывными в картине, независимо от того, действует ли Сталин на экране непосредственно или нет.
В той нежности и в тех заботах, которыми окружают Ленина Сталин и Дзержинский, сценарист сумел показать подлинную атмосферу внутри руководства большевистской партии, атмосферу дружбы, поддержки и высокой принципиальности по отношению друг к другу, атмосферу резкости и непримиримости ко всем и всяческим врагам революции.
Создание образа Ленина не могло быть внешне осуществлено без надлежащей расстановки всех сил в картине. Нужно было показать Ленина на исторических заседаниях, решавших судьбы революции, в домашней обстановке, на улице, на трибуне, во встречах с самыми разнообразными людьми, со своими соратниками, учениками, помощниками и, наконец, с врагами. Сценарист умно выбрал и места действия, и обстановку, при которой происходят эти встречи, и оттого в чисто драматургическом отношении образ Ленина оказался воспроизведенным живо и полнокровно.
Вслед за сценаристом режиссер фильма Михаил Ромм проявил много настоящей внутренней инициативы, показал настоящий темперамент и сумел при этом сделать себя невидимым, не бросающимся в глаза, не назойливым. В картине нет кусков, которые имели бы самостоятельное «режиссерское» значение. Законы правды, законы художественной достоверности поставили перед режиссером огромную задачу — быть предельно активным, проявить максимум художественной настойчивости, внешне никак не заявляя о себе. Михаил Ромм с честью вышел из положения, и именно потому, что непосредственно при просмотре фильма его заслуги кажутся незаметными, именно поэтому они так значительны.
Но очевидно, что усилий сценариста и режиссера было бы все же недостаточно, если бы непосредственное воплощение образа Владимира Ильича Ленина оказалось в руках актера поверхностного и не способного к серьезному и обобщающему художественному мышлению. Окончательный успех всех создателей картины обеспечил замечательный мастер советского театра Щукин и не только потому, что с виртуозной точностью воссоздал внешний облик Владимира Ильича, но и потому, что в разрешении своей задачи он опирался на глубочайшее внутреннее постижение образа и в самом существе его черпал приемы и краски для внешней характеристики Ильича. Видимо, непосредственно актерской работе Щукина предшествовала его огромная исследовательская работа. Актеру нужно было внимательно просмотреть тысячи портретов и фотографий, перечитать огромное количество воспоминаний — и все это для того, чтобы воссоздать на экране несколько характерных ленинских жестов, для того, чтобы передать несколько специфических ленинских интонаций. Все это Щукин сделал и сделал с предельной добросовестностью — никто из зрителей картины, помнивших Владимира Ильича, знавших его и на работе, и в домашней обстановке, не смог упрекнуть Щукина в каком бы то ни было актерском произволе. Но не это главное в созданном Щукиным образе. Самое существенное — это то, что, проделав такую огромную исследовательскую работу, Щукин сумел в непосредственном актерском исполнении роли ничем эту предварительную работу не подчеркнуть, нигде ею не порисоваться. Он играет так легко, так просто и так свободно, как будто представленный им образ является плодом его личного творчества. Свои индивидуальные актерские черты, все свое своеобразие Щукин подчинил главной задаче, стоявшей перед ним, но, подчинив, не зачеркнул их. Щукин, как художник, живет в созданном им образе со всей силой и со всей полнотой, и это обстоятельство было самым прочным и самым реальным основанием для достигнутого им успеха. Актерский реализм, ставший знаменем советского театрального и кинематографического искусства, одержал блистательную победу в картине «Ленин в Октябре».
Дальнейшая сценическая и кинематографическая разработка ленинского образа потребует от всех творческих сил советского искусства предельного напряжения. Но можно быть заранее уверенным в том, что образ Ленина. правдивый, живой и верный, будет жить в созданиях театра и кинематографии как самое высокое и как самое почетное свидетельство того, что именно забота о правде составляет основу творческого труда каждого советского художника. Успех фильма «Ленин в Октябре», правдивого, серьезного и волнующего кинематографического произведения, блестяще это показывает.
Цимбал С. Образ Ленина в кино // Искусство кино. 1939. № 9.