В 1989 году Кирилл Лавров взял в руки штурвал оставшегося без капитана корабля — он стал художественным руководителем АБДТ им. Г. А. Товстоногова.
Такую высокую должность Лавров и заслужил, и предназначен был для нее характером и судьбой. Он был в БДТ с самого начала актером-современником. Это означает, что его персонажи будто перешагивали из зрительного зала на сцену. Его голосом драматург и режиссер могли обращаться прямо к публике. Так и было в спектаклях «Когда цветет акация» Н. Винникова (Борис Прищепин), «В поисках радости» В. Розова (Геннадий Лапшин), «Пять вечеров» А. Володина (Слава), «Иркутская история» А. Арбузова (Серегин), «Океан» А. Штейна (Платонов), «Поднятая целина» М. Шолохова (Давыдов), «Три мешка сорной пшеницы» В. Тендрякова (Тулупов), «Тихий Дон» М. Шолохова (Кошевой), «Последний посетитель» В. Дозорцева (Казьмин), где Лаврову доставались роли сначала молодых, а позднее старших героев своего времени. Кроме того, на сцене БДТ и в кино Лавров играл Ленина, а это уж для советского актера обязывающее амплуа. К чему оно обязывало? «Делать под Ленина жизнь». Не стараясь создать очередную копию вождя, Лавров и Товстоногов, тем не менее, ясно представляли себе, что образ Ленина на сцене — не только историческая легенда, но и современный положительный герой. Поэтому каждая ленинская роль Лаврова — тот же наш человек, один из нас, но лучший, самый честный и принципиальный.
Он, в самом деле, мог быть лицом от Автора, и не только, в пьесе про сегодняшний день. В исторической панораме, поставленной в БДТ к пятидесятилетию Октябрьской революции, в 1967 году, «Правду! Ничего, кроме правды!» он комментировал историю с позиции советского гражданина, наследника-ленинца. Название спектакля звучало как партийный клич. В перестройку Лавров вступил с ролью министра Казьмина в спектакле «Последний посетитель» по пьесе морально-производственного жанра, не утратившего к 1985 году своего влияния на театр. Этот министр — по духу еще ленинец, но понимания, в какой стране он живет и в какое время, что стало с «учением», у него не было. Казьмин обдумывает житье, и финал спектакля дает надежду, что он сделает правильные выводы.
Хотя пьесе В. Дозорцева долгая жизнь не предназначалась, ситуация оказалась близкой актеру. Он, коммунист, Народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета, Председатель Союза театральных деятелей, лауреат государственных и множества профессиональных премий, тоже вынужден был оглядываться назад, в полную героики и деяний жизнь, которую он знал как человек и актер. В прошлом ему, разумеется, нечего было стыдиться, однако и будущее зависело
и все еще зависит от него, его воли и терпения. Речь идет о будущем Академического Большого драматического театра. Как ни выспренно это звучит, но Лавров был совестью театра при жизни Товстоногова, который мог положиться на Лаврова в любой творческой и нетворческой ситуации, и остается этой совестью еще более теперь, когда это некогда могущественное художественное сооружение, АБДТ, мало-помалу теряет свою скорость и курс.
В спектакле «Океан» Лавров играл роль морского офицера Александра Платонова. Этот молодой человек, спасая друга, идет на компромисс и нарушение служебного долга. Оттого, что человеческое для Лаврова, как для Александра Платонова, всегда опережало догматическое, идеологическое, он теперь, по прошествии почти полувека, стал во главе театра, как капитан тонущего корабля, и будет стоять до конца.
Если посчитать, какую часть общего актерского наследия составляли у Лаврова так называемые «современные» роли, а какую все остальные, перевес первых будет явным, но все же Лавров, к счастью, не стал актером-агитатором. Да и перевешивает не художественная сторона, а нравственно активная личность актера. В художественном отношении его театральные роли в классической драматургии всегда находились на высшем уровне ансамбля БДТ. Так что Лавров не только актер для ролей современников, но и мастер особого товстоноговского стиля в классике. Его Молчалин в «Горе от ума» не уступал Чацкому
Сергея Юрского <...>. Благодаря этим разным и равным исполнителям, Товстоногов приблизил комедию Грибоедова
к 1960-м годам XX века. В «Трех сестрах» Лавров играл обиженного и колкого, как Лермонтов, Соленого; много позже, в «Дяде Ване», еще один герой Чехова в исполнении Лаврова, доктор Астров, стал воплощением понятия «интеллигентный человек». В лучшем спектакле 1960-х, «Мещанах», Лаврову досталась роль Нила, этакого нового человека среди руин домостроя, и, хотя образцовым пролетарием Нил не выглядел, называть его «грядущим хамом», как в свое время это делалось, тоже было несправедливо. Скорее, это было воплощение трезвого сознания, здравого смысла в хаосе истории.
В одной из классических ролей Лавров (тоже в единстве с замыслом Товстоногова) показал раздавленного страхом Антона Антоновича Сквозник-Дмухановского, Городничего в «Ревизоре», и, если вдуматься, такой чиновник, страдающий от бессилия и ужаса,
был предшественником обюрократившегося Казьмина, героя «Последнего посетителя», последней дискуссионно-производственной драмы Товстоногова.
Темур Чхеидзе, которого в БДТ пригласили сразу после смерти Мастера, чтобы попытаться восполнить утрату, найти для осиротевшей труппы родственную душу, сделал из Лаврова совсем другого театрального героя — сугубо отрицательного Президента в «Коварстве и любви», эпического любовника в «Любви под вязами», мудрого старца, летописца Пимена в «Борисе Годунове».
Потом Кирилл Лавров испробовал свои силы в роли тайного советника Маттиаса Клаузена в драме Г. Гауптмана «Перед заходом солнца» в постановке Григория Козлова. Пробы в спектаклях новых режиссеров показали, что Лавров в отличной актерской форме.
Горфункель Е. Кирилл Лавров. Океан // Актеры-легенды Петербурга. СПб.: РИИИ, 2004.