Олег Басилашвили: Он не режиссер и не мечтает им быть, он актер, прекрасный актер. Но в ущерб своей актерской работе он взвалил на себя ношу художественного руководителя БДТ — в память о своем учителе, о Товстоногове. Лично я ему благодарен чрезвычайно за то, что Большой Драматический театр вот уже несколько лет в отсутствие Георгия Александровича Товстоногова продолжает функционировать, ищет свое место в новой жизни, занимается поисками современного репертуара, молодых режиссеров <...>.
Нина Усатова: Он очень честен по отношению к профессии. Я вижу это в спектакле, где мы с ним играем, — «Коварство и любовь». А недавно у меня с ним случился такой казус. Я была на Сочинском фестивале, о сроках его меня слишком поздно поставили в известность, и на последние два дня я оставаться в Сочи не собиралась — у меня был спектакль. Приготовилась уезжать, а Янковский говорит: «Нина, надо быть на закрытии, „Мусульманин“ неплохо прошел, а актеры все разъезжаются». Давай, говорит, Лаврову факс пошлем, чтобы тебя отпустили. Я с ужасом: нет, не надо! И все-таки они с Рудинштейном меня уговорили.
Послали факс, и мгновенно пришел ответ от Лаврова: «Милая Нина! Отпустить тебя не могу, потому что график составлен давно, ты уж приезжай, пожалуйста, отыграй спектакль!» Тогда решили,
что я прилечу, отыграю спектакль и улечу обратно на закрытие. Прилетаю, иду на спектакль, струхнула, как ученица: только бы Лаврова не увидеть. Его и не должно было быть на «Семейном портрете». Но он пришел. Подходит: «Не стыдно тебе?». Я замерла, а потом говорю: «Кирилл Юрьевич, зато когда бы я от вас получила такую телеграмму — «Милая Нина!»? Посмеялись. И я потом подумала: молодец он, даже потому, что меня не отпустил!
Андрей Толубеев: У него есть сила в руках. У него есть воля к поступку. Лавров мог бы давно уже почивать на лаврах, но он этого не собирается делать. <...>
Ольга Волкова: Самую трудную свою роль — роль художественного руководителя — Кирилл Юрьевич играет превосходно, безупречно. Он не очень этого хотел, но если бы мы его не уговорили, театру было бы плохо. Он спас театр в самую трудную минуту и до сих пор держит его в руках. Мне кажется, это потому, что у него характер мужской. При мягкости и обаянии он может быть строгим, непреклонным, даже жестким. При скромности и демократичности он умеет держать дистанцию — ему на шею сесть невозможно. У него доброе сердце, но он не беспринципный человек. И все это создает ему абсолютный авторитет в театре. Его побаиваются и его безумно любят.
Михаил Морозов: <...> у нас худрук уникален хотя бы уже тем, что, по-моему, нет ни одного человека в театре, который бы думал и говорил о нем неуважительно. Сказать, что мы его любим, — это ничего не сказать. <...> Он взял театр, когда нашу культуру охватила эпидемия скандалов, разделов, коммерциализации. В Москве поделился МХАТ, поделилась «Ермоловка», Таганка — что из всего этого вышло, мы знаем. Мы знаем, что творится в Большом театре, знаем, сколько сейчас появляется в театрах всяких офисов и обменных пунктов — у нас ничего такого нет. Все лучшее, что было при Товстоногове, Кирилл Юрьевич сохранил и развивает, ничего плохого из того, чем охвачены в наше смутное время искусство и театр, не допустит. <...>
Александр Белинский: Мы учились в одной школе, в 155-й, на Греческом проспекте. У нас была одна учительница географии, которую мы называли Волосевна. <...> Я не могу отделить его жизнь от своей, потому что мы шли все время рядом. Я делал его первый юбилейный вечер в Доме актера, в котором участвовали еще его отец и его мать. Заканчивался вечер тем, что его сын Сережа выезжал на трехколесном велосипеде. Я видел все его роли без исключения. Он много играл у меня, я очень любил наш трехсерийный фильм «Педагогическая поэма», где он играл Макаренко, «Женитьбу Белугина», где он играл главного героя. Но самый наш долговечный и успешный фильм — «Встреча» по сценарию Валентина Распутина, где он играл с Ларисой Малеванной. <...>
Кира — а для меня он всегда будет Кира! — несмотря на то, что он народный-распронародный, это человек, который абсолютно не тронут тщеславием. Я не видел такого присутствия естественности и органики у наших знаменитых артистов, как у Лаврова. Он может позвонить ночью и сказать, что Пеле забил гол. Не так давно он истерически кричал мне по телефону: «Ты знаешь, „Зенит“ имеет надежду выйти в высшую лигу!» Он лишен тщеславия, лишен честолюбия. Он простой и очень добрый, очень хороший человек, который больше всего на свете любит свою внучку <...> и свою профессию. <...>
Темур Чхеидзе: Во-первых, он очень объективный. Это человек, который много заботится о занятости артистов, чтобы не были ущемлены их профессиональные интересы. Ведь он знает изнутри жизнь актера, у него, несмотря на талант, актерская судьба не всегда была сладкая и безоблачная.
Мало кто знает, что он пишет прекрасные стихи, и с таким юмором! Наверное, у него есть и серьезные стихи, но мне доводилось слышать его шутливые экспромты. Я храню стихи, которые он написал мне в прошлом году на мой день рождения. Недавно от него получила сюрприз-стихотворение Алиса Бруновна, когда мы поздравляли ее с «Золотым софитом». Мы столько хохотали! Человек с чувством юмора, истинный интеллигент... Если мне можно восхищаться мужчиной, я им восхищаюсь.
Нелегкие лавры Кирилла Лаврова // Смена. 1995. 15 сентября.