Кинематографическую, а, по существу, вообще актерскую, да и человеческую судьбу Петра Глебова решил случай.
Однажды его пригласили на Студию имени М. Горького для проб на офицера в массовке к фильму С. Герасимова «Тихий Дон». В казачьем костюме Петр Петрович сидел за столом и заметил, что к нему внимательно приглядывается режиссер. После съемки Сергей Аполлинариевич пригласил его к себе в машину. Познакомились, Герасимов стал расспрашивать Глебова, кто он и откуда. С удовольствием узнал, что он отличный всадник, косить и пахать может, знает много казачьих песен. Тут же у режиссера возникла мысль поручить актеру не роль безымянного офицера, а попробовать его на главную роль. Герасимов рассказывал, что когда встретил в коридоре студии Глебова, загримированного для проб на Мелехова, то замер от удивления и восхищения — перед ним стоял живой герой шолоховского романа. Позже Сергей Аполлинариевич говорил, что Глебова ему сам бог послал, и написал знаменательную фразу: «Внимательно наблюдая Петра Глебова в период работы над образом Мелехова, я впервые в своей творческой жизни с такой исчерпывающей полнотой увидел растворение актера в образной задаче». ‹…›
Приступая к работе, Глебов долго «вживался» в роль. Посчитав необходимым окунуться в быт донских казаков, он на время как бы перестал быть самим собой и превратился в настоящего казака. Вместе со станичниками ходил на сенокос, на рыбалку, в привольной степи разделял с ними вечернюю трапезу, пел задушевные казачьи песни.
Что более всего впечатляет в образе, созданном Глебовым?
Его Григорий — незаурядная натура. На протяжении всего фильма мы чувствуем интенсивную духовную жизнь Мелехова, его мучительные раздумья и переживания. Перед нами сильная и яркая личность. И тем горше, драматичнее ее судьба. Следуя Шолохову, актер и режиссер показывают Григория в неразрывной связи с определенными историческими и социальными условиями. Он метался из одного лагеря в другой, искал «третьего» пути для жизни казачьего Дона — без помещиков, без белых, но и без красных — и в конце концов потерпел человеческую катастрофу.
Глебов нашел выразительный внешний облик Григория. Непослушный смоляной чуб, орлиный разлет бровей, острый взгляд, глухой голос, отрывистая речь, временами переходящая в скороговорку. В минуты волнения или внезапно принятого решения Мелехов — Глебов упрямо пригибает голову, и чем ближе действие подходит к трагическому финалу, тем чаще и ниже опускает ее. Во многих эпизодах актер решал образ на контрасте внешней сдержанности и внутренней напряженности, кажущегося спокойствия и легкой душевной ранимости. Нередко Мелехов — Глебов молчалив, медлителен, выглядит человеком невозмутимым, даже равнодушным. Однако ничтожный повод выводит его из такого состояния, и оно сменяется всплеском гнева, ненависти, страсти.
В заключительной, третьей серии фильма Григорий предстает постаревшим раньше времени, потерявшим веру в смысл и ценность жизни. Душевные страдания наложили неизгладимую печать: он осунулся, поседел, устало обвисли когда-то молодцеватые усы. Драму своего героя, оказавшегося между двух враждующих сил, Глебов раскрыл психологически тонко, используя все актерские выразительные средства: пластику, мимику, взгляд. За внешней хмуростью, неприветливостью Мелехова, подчас едва уловимыми штрихами, актер показывал его врожденное чувство доброты, сердечность, из-за нелегкой жизни запрятанные куда-то далеко, на самое дно души.
Одна из самых потрясающих сцен фильма — последнее свидание Григория с Аксиньей (Э. Быстрицкая). Случайная, шальная пуля, и вот в отчаянии, в бессильном исступлении Мелехов — Глебов падает перед смертельно раненой любимой, обнимает, словно пытаясь задержать покидающую ее жизнь… А потом — солнечное утро, тишина, могильный холмик… Перед ним Григорий. Остановившийся прохожий предлагает идти поискать «легкую» жизнь. «Легкую? — содрогаясь, переспрашивает Мелехов. — Нет, ступай один…»
Еще ниже склоняет голову, руки гладят, сгребают землю, лицо искажается сдерживаемым рыданием.
Осенью 1957 года вышли на экраны первые две серии «Тихого Дона», третью увидели в следующем году. Зрительский успех был ошеломляющим. Михаил Шолохов сказал, что фильм «идет в дышловой упряжке с моим романом». Сразу же на устах у миллионов зрителей появилось новое, мало кому знакомое до этого имя артиста — Петр Глебов.
Парфенов Л. Петр Глебов // Кино России. Актерская энциклопедия. Вып. 1. М.: Материк, 2002.