Композиция фильма необычайно сложна. Объединенные сложнейшей вязью сюжета, смыкаются эпические токи истории, героика масс и яркие портреты, частные судьбы персонажей, фантасмагорические сны-видения и фарсовые реальные ситуации. Естественно, что каждому «разделу» драматургии нужна была своя музыка и внутрикадровая в том числе: в сценах наступления Красной Армии, встречи главнокомандующего белой армии, в ресторане или кабинете Хлудова, которому денщик заводит граммофон. Драматургия программировала и песню юнкеров, и галоп в цирке, и бой часов в парижском кабинете Корзухина. Уже этот «слой» был достаточно обширен и разнообразен. Кинематографичность мышления композитора проявляет себя в том, что весь этот объем внутрикадровой музыки лишен иллюстративности, непосредственно связан с основными музыкальными темами, образующими целостный каркас музыкальной и, в данном случае можно сказать шире, кинематографической постройки.
Фильм открывают тихие перезвоны колоколов. Это — заявка темы Родины. В своем развитии она вбирает интонации древней русской песни, образует вступление к развертывающейся в дальнейшем теме. Тема Любви, впервые возникающая на сцене боя, также становится сквозной. Две эти темы, благодаря особенностям инструментовки, создают своеобразные зоны, отстраняющие изображение. В них есть таинство — элегическая печаль, глубокое, очищенное от суеты сострадание. В одном из заключающих первую серию эпизодов, в котором Голубков наблюдает за мальчиком, печатающим на машинке, исчезают шумы. Колыбельная, основанная на теме Родины, поднимает значение изображаемого до символического:
над случайными перипетиями возникает мгновенная связь взглядов и сердец. Случай еще будет править, уведет Голубкова в эмиграцию. Но предсказанная музыкой связь окажется неразрывной: возвращение неминуемо. Тема Родины становится и зовом, и экзаменом для всех персонажей картины. Она прозвучит в часах главнокомандующего, чтобы подчеркнуть и напомнить об истине, она прозвучит и в часах в квартире Корзухина, чтобы оттенить утрату.
Простота, выразительность тем, пластичность их проведения, тонкость инструментовки рождают ощущение экономности и корректности использования музыки. В духовом составе звучит вальс Чарноты, в сцене тараканьих бегов идиотский «марш-гимн» исполняют контрабас, флейта и баян, галоп в той же сцене звучит на баяне. Две основные темы — струнные в теме Родины и струнные и вибрафон в теме Любви — выделены и инструментовкой.
Они становятся как бы особым человеческим голосом, способным выразить потаенные, сокровенные чувства конкретного человека, монологом человеческой души.
Графическая четкость, выстроенность изображения снов-видений получает особое наполнение благодаря особенностям музыкальной образности. Додекафонические звучания дают своеобразный аналог разорванности сознания Хлудова. На эти звучания наслаивается безумная, раздерганная полька. Здесь и симптом болезни и страшная кара за содеянное сливаются воедино. Завершая характеристику персонажа и подводя итоги подобных судеб, возникает в видении Хлудова (он как бы присутствует на собственном повешении) погребальный церковный хорал. И прозвучит еще раз в финале — остается Хлудов на причале чужого города, чужой страны — всем чужой и ненужный.
Джапаридзе Л., Шилова И. Композиторы советского кино.
М.: Союзинформкино, 1983.