Почему мы обратились к роману Юрия Бондарева? Мы давно дружим с этим замечательным писателем, всегда с интересом встречаем
его новые книги, творчество его нам близко и дорого — и идея совместной работы у нас зародилась лет двадцать назад, не позже. Но были, разумеется, и другие обстоятельства, не менее важные,
чем личные симпатии и многолетняя дружба с автором «Берега», повлиявшие на наш выбор, — это, конечно, сам роман.
Ведь он заключает в себе множество ситуаций, идей, авторских размышлений, перекликающихся с нашими собственными исканиями в искусстве. Если взять практически любой из наших фильмов, то нетрудно заметить, что нас всегда, независимо от места и времени действия картины, прежде всего интересовал момент сопряжения человеческой судьбы и характера с явлением исторического масштаба. Будь то революция в «Павле Корчагине» или «Беге» или освободительная война гезов в «Легенде о Тиле»… Личность в столкновении, во взаимодействии с историческим потоком! В «Береге» это есть. Как и в других книгах Бондарева,
для которого характерно соединение личных, почти интимных переживаний, поступков его героев со всеобщим историческим движением, когда, если можно так выразиться, человеческая душа соприкасается с Историей. В этой «болевой точке» и раскрывается смысл произведения, вскипают страсти, происходит взаимное притяжение и отталкивание различных характеров, этических позиций, полярных представлений о жизни и предназначении человека на земле. Несложно заметить, что ключевым понятием в романе, своего рода универсальной метафорой, вынесенной и в заголовок, является понятие «берега» как крайней точки и контрастного противопоставления. В нем сосредоточен для автора главный смысл его раздумий и многоплановых художественных обобщений. Скажем, главные герои Никитин и Эмма — это «два берега», разъединенные в силу множества обстоятельств и в то же время соединяемые взаимной любовью. Меженин и Никитин — снова «два берега», две резко различающиеся между собой натуры. Мир, к которому принадлежит Эмма, и мир Никитина — это
опять-таки противоположные миры. Та спокойная, рождающая внутреннюю гармонию мыслей и чувств ясность, к которой приходит Никитин, — тоже «берег», последний рубеж, итог. Наконец, поиск своего «берега» для героев повествования, да и для самого писателя, — это поиск тех идейных и нравственных ориентиров,
тех моральных ценностей, необходимых и отдельной личности, и обществу в целом, без которых человечество просто не может разумно и полноценно существовать в наше необычайно усложнившееся время.

Ведь в конечном счете на уровне обобщений книга и наш будущий фильм касаются широкого круга вопросов, исключительно важных и актуальных в сегодняшнем мире. «Берег» — это призыв к добру, к взаимопониманию между людьми и народами, что особенно необходимо в напряженные и сложные периоды истории. Центральной проблемой здесь выступает проблема войны и мира. Пафос произведения — в решительном неприятии войны, насилия, зла, в устремленности к миру, к тому, чтобы он никогда не был вновь поколеблен, чтобы нынешние и грядущие поколения могли жить счастливо и благополучно, чтобы на их долю никогда не выпало тех испытаний и трагических утрат, которые пережили герои «Берега».

Вот некоторые существенные для нас мысли, которые хотелось бы передать на экране. Естественно, словесные формулировки многое обедняют, словами всего не скажешь… Но если все же попытаться назвать главную цель работы, к которой мы сейчас приступили, то в самом общем виде она представляется нам как создание картины, чья внутренняя энергия будет направлена против войны. ‹…›

В «Береге» мы хотим добиться максимальной достоверности изобразительного ряда. Поэтому все основные эпизоды, связанные с современной линией сюжета и происходящие за рубежом, будут сниматься в Гамбурге, в подлинных местах событий. Для нас это не просто вопрос достоверности фона или требование стиля. Подлинность обстановки, материальной среды, фигур, которые «населяют» кадр, — от этого в данном случае в немалой мере зависит достоверность картины в целом, степень ее убедительности.

Алов А., Наумов В. Берег [Интервью Н. Савицкого] // Искусство кино. 1983. № 1.