Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Следующего дня в этой роли нет
Из интервью Глеба Панфилова и Александра Галибина

Глеб Панфилов: Мы все читаем одну и ту же историю, пользуемся одними и теми же документами. Возьмите сцену отречения, она у всех в основе одна — по Шульгину, по книжке «Дни». Но — плюс нечто, что составляет личное представление автора, его понимание, личный опыт, личную интуицию. Естественно, не все удается сделать в полном соответствии с этим внутренним знанием…

Я действительно стремлюсь к внешнему сходству, но все-таки решающим для меня является сходство внутреннее. Вот, например, императрица — лицо актрисы, я бы сказал, не противоречит внешности Александры Федоровны, но назвать ее похожей внешне трудно. А внутренне — очень. И поэтому начинает казаться, что она и внешне похожа.

Для меня это великая тайна. У меня нет и не может быть абсолютной уверенности, но есть некоторая надежда на то, что это все-таки будет сделано достаточно хорошо. И, быть может, повлияет еще на кого-то, кроме создателей, на которых, кстати сказать, сам процесс работы очень влияет. Я должен признаться, что от начала до сего момента — уж не говорю до полного завершения — эта работа весьма повлияла на меня. Некоторые размышления и умозаключения, которые приходится делать, и даже некоторые открытия — живой процесс познания с помощью профессии, с помощью моих занятий кино. ‹…›

Дмитрий Циликин: Александр Галибин не раз говорил, что оставил актерскую профессию вовсе. На его счету после триумфального дебюта — Пашки-Америки в «Трактире на Пятницкой» — около сорока киноролей. Чем успешнее развивалась карьера, тем быстрее она себя исчерпала. Галибин поступил в науку к Анатолию Александровичу Васильеву, одному из крупнейших нынче режиссеров мирового театра, выучился, поставил в петербургских театрах несколько спектаклей. Сейчас он из лучших, самых интересных режиссеров у нас. Осенью Глеб Панфилов пригласил его на главную роль в фильме «Романовы — венценосная семья». Галибин согласился.

Александр Галибин: Я тщательно готовился, много читал, но эти знания оказались голой информацией, и, честно говоря, я бы предпочел ничего не знать. Не то чтобы готовиться было не надо, но ведь это не я видел в себе Николая, а Глеб Анатольевич во мне его увидел, он взял меня таким, какой я есть, чтобы выразить через меня то, что хотел именно он. Поэтому здесь вряд ли можно говорить о каких-то внутренних изменениях, о перевоплощении в привычном смысле слова. ‹…›

Я безгранично доверяю Панфилову, он меня вел, и я, естественно, не сопротивлялся ни ему, ни материалу. Но все, что будет на экране, — это буду только я и никто другой. Работа для меня состояла в нахождении какой-то… простоты ситуации, в которую тебя помещают. Панфилов предлагает очень сильные психологические мотивировки, он разрабатывает подробнейший психологический рисунок. Это грандиозно, так я не работал ни с одним режиссером.

Если актер ему доверяет, он вытаскивает из него такое, чего тот, может быть, про себя и не знал. Панфилов, несомненно, обладает способностью добиваться от актеров того, что задумал, что заложено в его ощущениях с самого начала. Он создает из актеров свой мир — а режиссеру, которому нечего сказать, это не удастся никогда. Любую фальшь на площадке он очень ясно видит. Эта правда — во всем, она не только психологическая, она в чувственном мире: в деталях, в мелочах… просто в характере Глеба Анатольевича. Он видел авторучку — и говорил, что она не соответствует правде, что государь не мог такой авторучкой подписать указ об отречении. Дело даже не в том, что он король деталей, а в том, что его мироощущение подробно. Я не знаю, кто бы еще так работал. ‹…›

Как передать напряжение человека в те полчаса, на которые он уходит от депутатов Государственной думы, после чего возвращается с подписанным отречением (эти полчаса уединения Николая — исторический факт)? А напряжение, когда он возвращается из армии, где это отречение произошло, к семье, встречает своих близких?.. Я, когда начинал эту работу, решил для себя, что каждый эпизод, который мы снимаем, — последний, что следующего дня в этой роли нет. Наверное, такое мое внутреннее определение и помогало решить главную задачу — передать невероятное внутреннее напряжение этого персонажа.

 

Панфилов Г., Галибин А. Глаз кинокамеры, зрачки века [Интервью
 Дм. Циликина] // Час Пик. 1997. № 69.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera