Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Гламурные цветы на поле истории
О жанре исторического фильма

«Романовы» Глеба Панфилова, «Телец» Александра Сокурова, «Тайны дворцовых переворотов» Светланы Дружининой обладают первичными признаками классического исторического жанра. Их сюжеты основаны на реальной последовательности подлинных событий с взаправдашними лицами, соблюдено портретное сходство, воспроизведены моды и интерьеры. Однако детально воссоздавая образы минувших лет, авторы извлекают из них сугубо иллюстративную пользу. Фильмы не становятся большим, нежели семейное бытоописание властвующих особ, не выходят за рамки хобби, частных проблем, телесных недугов, подавляемых желаний и сдвигов сознания. Они демонстрируют не столько жгучий интерес к истории, к конфликту частного и государственного, не поиск причинно-следственных связей и параллелей с современностью, сколько подростковое любопытство к ранее запрещенным историческим лицам и к трактовкам, немыслимым в советское время, — остаточные отголоски, запоздалое эхо советского диссидентства.

Исторический смысл героев, под знаком имени которых прошли целые эпохи, при этом несколько мистифицируется. Какая история какой страны заключается в грязном белье умирающего Сталина («Хрусталев, машину!») или отталкивающе немощного Ленина — «Тельца», или в безумных глазах и нецарственных предсмертных конвульсиях Петра Великого («Завещание императора», 1-я часть «Тайн дворцовых переворотов»)? Сидящий на унитазе Николай II, размышляющий о том, как он «профукал» Россию, может с большим правом называться аллегорией и является, пожалуй, с точки зрения истории наиболее символическим эпизодом «Романовых».

При этом картины содержат не так уж много классического «черного юмора» и ироничны только на поверхности. Все, что лежит за диалогами, в сфере визуального внутреннего смысла, удручающе серьезно и не может быть названо исторической трагикомедией. В фильмах есть заимствованная некрофилия (от некрореалистов, Евгения Юфита и других), которая в «Романовых» и в «Тельце» пытается обрести целостный драматично-дидактический вид блестящего, приятно похрустывающего мейнстрима, в частности популярного историко-космического кинокатастрофизма, наподобие «Титаника», «Армагеддона» и «Прогулок с динозаврами», питающихся физиологическим человеческим любопытством к «вымиранию династии титанов», подробностям чужой смерти, интереса к любым формам уродства, смешанного с тягой к острым ощущениям. Картины посвящены предсмертным мгновениям жизни венценосных героев: Романовы — полтора года перед расстрелом, Ленин — за год до смерти, Петр I и Екатерина I — на смертном одре. Специфика гибели богов вызывает особенный интерес. Властитель теряет власть, становится проще простого смертного.

Мертвый лев ничтожнее живой собаки. На экране осуществляется торжество плебейской справедливости, с успехом эксплуатируемой бульварной «желтой прессой», когда оказывается, что ни «звездам», ни императорам, ни богам ничто человеческое не чуждо, к тому же они — умерли, а мы — живы! Нормальная компенсаторная поблажка за беззастенчивое «умывание» — манипулирование читательско-зрительскими инстинктами, рефлексами и кошельками. По степени использования этих рефлексов «Тельца» и «Романовых» можно назвать высокохудожественным, визуально изощренным таблоидом. Им могут насладиться разные социальные и возрастные группы. Ведь здесь есть и советская «чернуха», и желание сделать массовое кино с учетом законов потребления, есть промонархический настрой и вялая агрессивность по отношению к коммунистам, учтена суета вокруг захоронения и канонизации царской фамилии и извлечения Ленина из его мавзолея, есть царь, поющий народные песни, и Великая княжна в исполнении Ксении Качалиной, переигравшей в кино 90-х много ролей дам легкого поведения, есть вождь революции, мечтающий об имении, но, чур, «без мужиков», есть и хорошие, верные мужики.

 

Леонова Е. Гламурные цветы на поле истории // Литературная газета. 2001. № 22.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera