Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Только этюд, не больше
Пресса о фильме

Художник мыслит образами. Восприятие их у него эмоционально. Образ во всяком искусстве преломляется через сложную грань мировоззрения художника. Искусство никогда не похоже на фотографию. В нем не механический объектив воспроизводит действительность, а живой человек творчески отражает ее по образу и подобию своему. Художник является комментатором, истолкователем вводимых им образов, он комбинирует их в сюжете, он эмоционально организуетсознание своего читателя и зрителя в нужном для него направлении.

У всякого подлинного художника свои формы и методы, своя технология в подаче материала, иначе говоря, свой стиль творчества.

Подходя с этой точки зрения к новой работе Козинцева и Трауберга «Новый Вавилон», мы должны признать ее значительным художественным произведением советского экрана.

У них есть свой стиль, творчество их ярко индивидуально в своей методологической установке.

Среди сотен картин достаточно просмотреть тридцать — сорок метров, чтобы узнать режиссерскую работу Козинцева и Трауберга.

Однако, для нас формальная эстетическая сторона художественного произведения не является решающим критерием при его оценке.

Равноценность и органичность содержания и формы, высокий социологический эквивалент при больших эстетических достоинствах — вот те основные критерии, которые определяют подлинную ценность художественного произведения.

Удовлетворяет ли этим требованиям «Новый Вавилон»? Вполне. Авторы сделали этюд на тему о Парижской коммуне.

Только этюд, не больше. Нельзя к их произведению подходить как к исчерпывающей киномонографии об этих исторических днях.

Социологически коммуна взята в чрезвычайно узком, скупом разрезе. Мы ее деятельности почти не видим, тех политических задач и целей, какие она ставила, не знаем. Нет анализа причин, содействовавших появлению и гибели Коммуны. Авторы картины сознательно опустили все эти моменты.

Их интересовало не монументальное отображение на экране всех исторических этапов Коммуны, а экспрессионистское восприятие отдельных эпизодов ее.

Основная тема этюда — трагедия крестьянского парня, мобилизованного в армию и силою вещей ставшего врагом Парижской Коммуны.

Этот образ насыщен монументальной выразительностью и большой социальной значимостью.

Одной из основных причин поражения Коммуны был разрыв города с деревней, изолированность движения парижского пролетариата и мелкой буржуазии от крестьянства. Парижская Коммуна была задушена руками французского крестьянства. Оно было слепой, бессознательно реакционной силой в руках промышленной буржуазии. Образ солдата версальской армии в «Новом Вавилоне», вырастает до пределов громадного социального символа.

Ему противопоставлен хозяин универмага, под вывеской «Новый Вавилон».

Это — не просто типаж, а собирательная фигура, олицетворяющая ту новую буржуазию, которая столь блестяще развернула свою деятельность в эпоху третьей республики. Он — символ промышленного капитализма, взявшего за глотку Парижскую Коммуну. Его цинизм, алчность к жизни, моральное убожество и физическое уродство доведены в передаче Гутмана до большого мастерства. Кадры возвращения хозяина в Париж, чествования солдата в кафэ, торжество владельца «Нового Вавилона» над разгромленной коммуной — потрясающи по своей эмоциональной насыщенности.

Вся фильма от начала до конца построена на эмоциональном восприятии большого политически-острого материала.

Лично мы не согласны с трактовкой массовых сцен парижского восстания и расстрела коммунаров. На них налет обреченности, фатальной безысходности. Коммунары умирали, чтобы победить, умирали с лозунгом «Да здравствует Коммуна! Да здравствует человечество!»

Они шли сознательно на смерть, побеждая ее в последние минуты своей жизни классовой ненавистью к буржуазии и глубокой верой в грядущие победы.

Этого настроения, (а ведь вся картина построена именно на различных настроениях) авторам передать не удалось.

Пикель Р. «Новый Вавилон» // Жизнь искусства. 1929. № 11.

 

«Вы хотите знать, что такое диктатура пролетариата? Посмотрите на Парижскую коммуну», — так писал в своем известном исследовании о Парижской коммуне Фридрих Энгельс.

Помня эти слова и зная вообще события этой замечательной героической эпохи, нельзя не проникнуться чувством самого глубокого возмущения по адресу той мещанской дребедени,
которая накручена в картине Совкино «Новый Вавилон».

Не говоря уже о том, что картина скучна, надоедлива, лишена сюжета и полна всяческих режиссерских фокусов, вроде проливного дождя, льющего на протяжении трех частей, или шантанных танцев в «художественном тумане», не говоря уже о всех этих нелепостях, — в картине нет коммуны, нет диктатуры пролетариата.

Коммунаров изображают какие-то геморроидальные старички, таинственно о чем-то совещающиеся и под градом пуль версальцев играющие на рояле.

Буржуазия демонстрирует женские панталоны, зонтики, канкан, оперетку, обжорство и пьянство.

Главные действующие лица — солдат Жан и продавщица — мучительны; они своим странным поведением напоминают сумасшедших.

В целом картина производит сумбурное впечатление. История Парижской коммуны получила в «Новом Вавилоне» уродливое отражение, способное запутать зрителя и дать ему неправильное представление о событиях 1871 года.

Эти выводы тем более досадны, что картину делали несомненно талантливые люди.

Их ошибка заключается в том, что они ударились в красивость, в символику, в детали, в эпизоды, в смакование частностей, забыв о главном, забыв о языке искусства, понятном миллионам.

Язык постановщиков «Нового Вавилона» понятен только узкому кругу специалистов, изощренных в формальных исканиях и технических трюках.

Несчастье этих людей заключается в том, что, увлекаясь формой, они забывают о содержании.

Вл. Р. Новый Вавилон // Рабочая правда (Тбилиси). 1929. № 83.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera