Пожалуй, лучше всего замысел «Интервенции» изложен в письме актеров, снявшихся в этом фильме, к А. Н. Косыгину, премьер-министру брежневского правительства. Письмо от 6 декабря 1968 года сочинили Владимир Высоцкий и Валерий Золотухин. Подписали его Юрий Толубеев, Ефим Копелян, Сергей Юрский и другие артисты в надежде спасти фильм, который уже приготовили к отправке на «полку».
«Нам непонятно утверждение некоторых кинозаправил, что режиссер и артисты очень смело и неуважительно обошлись с образами большевиков, показали их в смешном, утрированном виде. Эти люди, очевидно, плохо знают опыт революционного искусства. Когда-то художники и писатели не боялись в своих произведениях шаржированно изображать даже первого Председателя Совнаркома В. И. Ленина. Вспомним плакат „Ленин, очищающий землю от нечисти“. Ленин — круглый, смешной, с метлой в руках, в большой клетчатой кепке сметает с земли всех присосавшихся к народу паразитов… Попадись на глаза некоторым деятелям сегодня такая картинка, они с перепугу приписали бы ее к контрреволюционной пропаганде. ‹…›
В своем изображении большевиков мы руководствовались высказыванием первого марксиста: „Ничто человеческое мне не чуждо“. Нельзя представлять большевиков только в чистом, стерильном виде…»
Авторы фильма драматург Лев Славин и режиссер Геннадий Полока задачу свою видели как раз в том, чтобы не «представлять большевиков только в чистом и стерильном виде», и заложено это было уже в сценарии. «Интервенцию» запускали к 50-летию Октябрьской революции — славную годовщину отмечали массированным ударом, и в предъюбилейной лихорадке, захватившей и кинематограф, сценарий смог проскочить сквозь заслон киноначальников.
«Интервенция» — это веселая и героическая, и трогательная, и полная сатиры история одного из этапов борьбы за советскую власть. Автор, сохранив неподдельный пафос и юмор своего произведения, расширил не только его пространственные, но и психологические рамки, его образную поэтическую основу. Укрупнены образы героев подполья, обострены саркастические характеристики интервентов и одесской буржуазии, получили новую и, пожалуй, более точную окраску «блатные» персонажи. Режиссер Г. Полока и автор сценария Л. Славин и в дальнейшем хотят усилить стык героического и сатирического, подчеркнув известную условность сценария. Музыка, цвет, широкий формат, вариоэкран — все это должно помочь созданию захватывающего, интересного, подлинно оптимистического и героического кинофильма о гражданской войне«. Такую характеристику дал сценарию и. о. директора «Ленфильма» главный редактор
2-го творческого объединения Д. Молдавский.
Отзыв же консультанта сценарно-редакционной коллегии М. Блеймана был не столь оптимистичен. В нем, среди прочих замечаний, содержалось и это:
«Дело в том, что в дни пребывания де Голля в СССР, на период его визита фильм „Эскадра уходит на Запад“ был снят с экрана. Потом он, правда, вышел опять. И вот мне кажется, что сейчас, когда отношения СССР и Франции развиваются в дружественном направлении, было бы бестактно ставить фильм, напоминающий об интервенции французов, фильм, который их показывает не очень приглядно. Конечно, мы не забываем нашей истории, конечно, у нас есть память и мы не простим расстрела руководителей одесского подполья. Конечно, мы продолжаем борьбу с капитализмом. Но одно дело — борьба, другое — тактика этой борьбы. Сейчас советско-французские отношения складываются так, что, может быть, не стоит напоминать о французской интервенции, может быть, не стоит именно сейчас агитировать против Франции и возбуждать к ней чувство недружелюбия у наших зрителей».
Тем не менее 14 июня 1967 года сценарий Льва Славина запустили в производство. Однако Г. Полока задумал снять «Интервенцию» в жанре мюзикла. «Весь фильм должен быть выстроен по законам музыкальной драматургии. Музыкальному ряду должно было подчиняться не только развитие сюжета, но и пластический ряд картины — и декорации, и костюмы, и движение камеры, и то, как говорят и двигаются актеры. К тому же я попытался изменить саму технологию работы над музыкальным фильмом», — рассказывал режиссер. Освоение жанра и технологии повлекли за собой срыв рабочего графика, перерасход денежных средств и так далее. Полоке объявили выговор с предупреждением, оператора сняли с картины. Сам режиссер считал, что нападки на еще не готовый фильм были связаны со следующими обстоятельствами:
«Приступ болезненной подозрительности, вызванной моей предшествующей картиной („Республика ШКИД“), дал себя
знать и на „Интервенции“. Когда я показал в отснятом материале „партию сионистов“ со скрипками и представителей „Союза русского народа“ с топорами и иконами, начальство обалдело. А еще — о, ужас! — в фильме о революции в главной роли Высоцкий… Скандал! Тут-то и начался переполох. Пошли письма — мы еще были в экспедиции — с попытками как-то меня урезонить. Потом вдруг прикатила целая комиссия по проверке».
Результатом проверок стало появление целой серии документов, среди которых был и этот: «Считая создавшееся положение дел с фильмом „Интервенция“ недопустимым», директор киностудии «Ленфильм» И. Киселев приказывал режиссера Г. Полоку от дальнейшей работы отстранить; завершение монтажа поручить режиссеру В. Степанову, «учитывая его высокий профессионализм»; главному редактору 2-го творческого объединения Д. Молдавскому поставить на вид.
Полока написал письмо председателю Кинокомитета А. Романову, где назвал решение директора Ленфильма «незаконным и беспрецедентным». Вступился за картину и Л. Славин:
«Работа, сделанная в полном отрыве от автора сценария, и от постановщика, страдает некоторыми крупными недостатками, искажающими идейный и художественный смысл фильма. ‹…›
Я настаиваю на том, чтобы отмеченные мной провальные погрешности последнего монтажа были устранены. В противном случае я вынужден буду снять свое имя из титров фильма как несоответствующего творческим установкам сценария и исторической достоверности событий. По моему глубокому убеждению, окончательный монтаж фильма несравненно выиграл бы и выиграет, если он будет поручен его постановщику Г. Полоке, противоестественно отлученному от своего произведения».
Но и это не помогло, а в папку с документами по «Интервенции» легла служебная записка начальника Главного управления художественной кинематографии Ю. Егорова: «Тов. Киселеву И. Н. и другим была высказана моя и других руководителей ГУХК позиция, что никакой монтаж, никакие переделки не могут изменить результат работы, ошибочного по принципу подхода к классическому произведению советской драматургии. Искажение пьесы при выборе стилистики так чудовищно, что работает не только против пьесы, но и коренным образом искажает атмосферу и содержание борьбы тех лет.
Должно быть что-то свято? Разве можно так обращаться с памятью о революции и кровавой борьбе одесских большевиков?»
29 ноября 1968 года председатель Кинокомитета А. Романов подписал приказ, где указывал, что фильм «является очевидной творческой неудачей киностудии „Ленфильм“ и режиссера
Г. Полоки, не сумевших найти точного художественного решения картины и тем самым допустивших серьезные идейные просчеты». И далее:
«1. Дальнейшую работу над фильмом „Величие и падение дома Ксидиас“ (один из вариантов названия фильма) признать бесперспективной.
2. Затраты на производство фильма „Величие и падение дома Ксидиас“ списать на убытки киностудии „Ленфильм“.
3. Киностудии „Ленфильм“ (т. Киселев И. Н.) все материалы по фильму (негатив, позитив, фонограмма, срезки негатива и проч.) передать на хранение в Госфильмфонд».
Благодаря Госфильмофонду материал картины сохранился. ‹…›
«Уважаемый Леонид Ильич!
Мы, артисты разных поколений, разных театров, объединенные одной работой по созданию фильма „Величие и падение дома Ксидиас“, убедительно просим Вашего личного вмешательства в определение судьбы нашей работы.
Над фильмом, в который вложено огромное количество творческой энергии, государственных средств, нависла серьезная опасность».
Рассказывает Геннадий Полока:
«Письмо к верховному божеству подписали все звезды, снявшиеся в фильме. А текст подготовили Валерий Золотухин и Владимир Высоцкий. Все ждали, каков же будет ответ. Дождались. Однажды Золотухину из приемной небожителя раздался звонок: „Письмо ваше получено. Забудьте про этот факт вашей биографии. И никогда его не вспоминайте“.
Должен сказать, что не все меня бросили в беде. Неоднократно пытался помочь Григорий Козинцев. Может быть, картина моя была ему и не совсем даже по душе, но он буквально на всех стадиях, начиная с обсуждения на худсовете, последовательно защищал от нападок начальства. Поскольку последнее особенно смущала крайняя условность формы, он, в частности, предложил сделать к каждому из эпизодов фильма своего рода заставки из рисунков и агитационных двустиший Маяковского, чтобы тем самым дать как бы конкретный ключ к восприятию стиля картины. В 1973 году, когда на „Ленфильме“ произошла смена начальства, новый директор студии Блинов попытался предпринять некие действия, чтобы снять картину с полки. И именно Козинцев подсказал новому директору, какую именно телеграмму надо отправить Ермашу. Более того, он еще сам позвонил министру и сказал несколько слов о картине. Блинов спросил тогда у Козинцева, готов ли он защищать „Интервенцию“ в Госкино. Козинцев подтвердил это намерение. Но смерть помешала сделать это…»
В перестроечную пору конфликтная комиссия по творческим вопросам Союза кинематографистов тогда еще СССР вернула из небытия немало «полочных картин». В том числе «Интервенцию». Вот выписка из решения комиссии, касающегося этой картины:
«Посмотрев и обсудив фильм „Величие и падение дома Ксидиас“ (сценарий Льва Славина, постановка Геннадия Полоки, „Ленфильм“, 1968 г.), комиссия сочла безосновательным его невыпуск на экран в конце 60-х годов. Поставленный по пьесе Льва Славина „Интервенция“, вошедшей в историю советской художественной культуры знаменитым спектаклем театра имени Евг. Вахтангова, фильм Г. Полоки решен в жанре политического кабаре и в этом смысле несет в себе черты историзма. Ибо в 20–30-е годы советские драматурги и театр широко прибегали к условным формам зрелища-общения, зрелища-агитации. Достаточно вспомнить театр Маяковского или такие спектакли Вс. Мейерхольда, как „Рычи, Китай“, „Европа дыбом“ и „Клоп“. В ленфильмовской картине привлекателен азарт игры, выдумки, молодая энергия лицедейства. Закрытием этого и ряда других фильмов, решенных в стилистике подобного типа, в нашем кино был пресечен поиск более современных форм в этом направлении, а тем самым непростительно сужен горизонт его выразительных средств.
Выпуск фильма на экран целесообразен еще и потому, что в нем сыграли значительные роли крупные наши и очень популярные актеры Ю. Толубеев, Е. Копелян, В. Высоцкий, которых сегодня уже нет в живых».
Молдавский Д. Забудьте про этот факт вашей биографии // Экран и сцена. 2007. № 20-21.