Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Городничий
На репетициях Щукина в «Ревизоре»

В театре особое настроение, все подтянуты, впрочем, это не та благоговейность, которую я видел на репетициях 
«Трех сестер» Немировича-Данченко. Вахтанговцы по-прежнему веселы, не прекращаются розыгрыши, анекдоты, и все же что-то меняется в беспорядочно-обаятельной закулисной жизни. Большинство по-прежнему с Борисом Васильевичем на «ты», он никогда не изображал избранника судьбы и хранителя великих тайн искусства, и все же, когда он репетирует или играет спектакль, появляется иное чувство ответственности, творческой активности. В сущности, Борис Васильевич после роли Егора Булычова 
и, конечно, Ленина перешел в ранг художественного руководителя театра, хотя не занимал никакого административного поста.
Его авторитет был признан безоговорочно и единогласно, без выдвижений и обсуждений — огромный творческий рывок сразу поднял его на несколько голов выше всех, даже Рубена Николаевича Симонова или Бориса Евгеньевича Захавы. Щукин всегда был одним из лучших актеров театра, а вот сейчас стал одним из лучших актеров страны — разница. Я не говорю о звании народного артиста СССР, полученного им в первое награждение тринадцати мастеров. ‹…›

На подходе у Щукина была заглавная роль в пьесе Владимира Соловьева «Фельдмаршал Кутузов» и Городничий в «Ревизоре».
Две масштабные, событийные роли, и ни одной он не сыграл. Не успел!

Мне как студийцу посчастливилось побывать на нескольких репетициях Щукина в «Ревизоре».

Прежде всего, Щукин напрочь отказался от понимания «Ревизора» как классической, хрестоматийно известной пьесы.
Щукин — Городничий был нормальным человеком, живым, непосредственным, с непредсказуемыми реакциями и рождающимися на наших глазах мыслями. Удивительно трудно слушать текст, знакомый с детства, мучительно выжидать паузу, после которой последуют слова, заученные и надоевшие еще в школе! А у Щукина они были неожиданными для него и для нас. Потрясающая интонация: «Ну, а зачем же стулья ломать!» — он никак не мог понять, зачем же ломать казенное имущество, что это дает для жизни? Он убирал всяческую попытку «играть», считая, что юмор только в серьезе. На репетиции у него все время звучали военные термины — «атака, мобилизация», — применяемые им для оценки важности событий. Первую сцену с чиновниками вел умно, энергично, напоминая секретаря обкома. В голове Городничего как бы работала ЭВМ — так он производил мгновенные расчеты предстоящих событий.

Городничий пришел к решению: «Нужно принимать удар с открытой грудью — едем в гостиницу!» Он тверд, уверен в победе, кажется, что он не испугался, готов к обороне и даже к нападению. Щукин принес кардинальное решение сцены: почему Городничий попался на удочку, которую никто не закидывал. «Ведь Антон перехитрил самого себя!» — решил, что Хлестаков очень хитро маскируется, желая поймать Городничего, а тот играет восторг перед тонким ходом Хлестакова, старательно подыгрывает ему и на этом-то и попадается. Заигрался!

Наконец, Хлестакова уложили спать, и Городничий остается один с женщинами. Щукин долго не мог найти форму выражения усталости. Лечь? Вытянуть ноги? Ходить расслабленным?
Наконец нашел: Городничий голоден как волк, ведь при Хлестакове было не до еды, надо было накормить и напоить ревизора: «И не рад, что напоил…» И Городничий начинает жадно есть, за ним все семейство долго жрет молча — хищники на отдыхе.

Финал акта: Городничий берет оставленный на секретере цилиндр Хлестакова, внимательно его рассматривает, потом примеряет на себя, надевая то прямо, то чуть набекрень, — смотрится в зеркало, любуется собой, примеряясь к роли ревизора. Размечтался! ‹…›

Спектакль был кровоточащей раной режиссера Захавы. В ГИТИСе он рассказывал, какой удар нанесла театру смерть Щукина.

 

Голубовский Б. Большие маленькие театры. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1998.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera