Явившись в 1920 году в красноармейской шинели на плечах в совсем еще молодую тогда студию Е. Б. Вахтангова, Щукин остался здесь навсегда.

С этого времени его личная судьба неотрывно связана с историей театра, все победы и поражения которого он разделял не раз. Под непосредственным руководством Вахтангова Щукин создал роли: кюре в «Чуде святого Антония», Жигалова в «Свадьбе», Мерика в «Ворах» А. Чехова и Тартальи в «Принцессе Турандот». Е. Б. Вахтангов заложил в Щукине основы того театрального мастерства, которое он неуклонно укреплял и развивал. «…»

У Вахтангова Щукин научился ценить мужество мысли и остро отточенную, лаконически выразительную форму актерского рисунка. У Вахтангова Щукин научился чувствовать, понимать, изучать и обогащать свою собственную актерскую индивидуальность.

Последователь Станиславского, ученик Вахтангова, Щукин по складу своего дарования и методу работы является настоящим представителем русской школы актерской игры. «…»

Все первые роли Щукина были ролями комедийными. Например, в водевильной роли старого актера Синичкина комическое было неразрывно связано с трогательным и лирическим. Так, постепенно, роль за ролью, Щукин все дальше и дальше уходит от чистой комедии.

Образ Булычева — это уже почти трагедия. В этой лучшей из всех ролей, сыгранных Щукиным до роли Ленина, особенно ярко выделяется одна черта его дарования — умение передавать на театре не только драму чувств и страстей, но и драму интеллекта. Трагедия физически умирающего Булычева — это прежде всего трагедия его смелого и острого аналитического ума, столкнувшегося в своем неожиданно проснувшемся критицизме с инерцией всей косной жизни и опыта Булычева. Эта трагедия ума нас волнует в исполнении Щукина гораздо больше, чем физические страдания Булычева. «…»

Способность не только чувствовать на сцене, но и глубоко обдумывать роль вне сцены развивалась в Щукине тем ярче, чем больше и чаще он играл в советских пьесах.

В двух ролях, сыгранных им в кино до роли Ленина, — Михайлова в «Поколении победителей» и Рогачева в «Летчиках», это его качество выразилось особенно отчетливо. «…»

К сожалению, советский зритель не увидел Щукина в роли царя Бориса в пушкинском «Борисе Годунове», которую он репетировал в 1925–1926 годах. В этой, до конца еще не сделанной роли Щукин прорывался к высотам интеллектуальной трагедии еще задолго до «Егора Булычева». Любопытно, что совсем недавно, уже в период работы над образом Ленина, Щукин высказал пожелание видеть пушкинскую трагедию осуществленной в кино, где, по его мнению, особенно заманчиво было бы поработать над пушкинским стихом.

Гладков А. Замечательная победа // Ленин в октябре. М.-Л.: Искусство, 1938.