Мне вспоминается такой эпизод. Будучи на первом курсе, Щукин получил роль Харлампия Спиридоновича Дымбы — грека в чеховской «Свадьбе». Когда началась эта работа, я вынужден был уехать из Москвы, отсутствовал все лето ивернулся в день генеральной репетиции. Шел я в студию с большим интересом, мне очень хотелось посмотреть, что сделал Вахтангов за лето. Когда я выходил после генеральной репетиции из студии, вместе со мною вышел Евгений Богратионович. Я проводил его домой. По дороге он спросил меня, как понравился мне спектакль. Рассказывая о своих впечатлениях, я особенно отметил игру Щукина. Вахтангов сказал:
«Я сам не понимаю, как это у него получается. Я с ним почти не занимался. Он просто пришел на репетицию и сразу заиграл. Я спросил его, как он работает. Он ответил, что нашел в Москве каких-то греков — чистильщиков сапог и в течение нескольких дней наблюдал их, разговаривал с ними…»
Но ведь у чистильщиков сапог Щукин мог взять акцент, дикцию, некоторые повадки, но откуда, спрашивается, такая органичность, такое чувство правды, такое знание системы Станиславского, хотя он эту систему изучал всего только полгода, — правда, с первых же уроков удивляя преподавателей своими успехами?
Очевидно, его природа, его тело, его сердце, его кровь знали сущность той великой правды, которая составляет душу «системы». Это лишний раз подтверждает ту истину, что Станиславский свою систему не выдумал, не изобрел, а, как сам он неоднократно говорил, извлек из наблюдений над большими актерами. Наблюдая игру Сальвини, Дузе, Ермоловой, он старался определить, что их объединяет между собой, что у них общего. И поставил перед собой задачу: научиться воспитывать это «общее» в молодых людях, которые приходят учиться театральному делу.
Но Щукин в этом не нуждался: это «общее» больших актеров он принес с собой, и сам мог служить образцом для изучения естественных законов органического творчества актера.
Вот почему он так изумил Вахтангова. Ведь психология педагога какова? Дайте мне человека, который не умеет, и я сделаю из него такого, который умеет! А тут был человек, который уже умел.
Захава Б. Щукин и школа его имени // В. Б. Щукин. М.: Искусство, 1965.