Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Филигранные движения рук
Игра Николая Охлопкова

Роома удовлетворила работа только двух исполнителей, которую он оценил как истинно кинематографическую, — Васи Людвинского (Павлик, младший сын Раздольного), десятилетнего мальчика, искреннего, органичного, пластичного, и Николая Охлопкова. Он сыграл маленький эпизод игру в карты в матросском кубрике. Сыграл незабываемо. ‹…›

В «Бухте смерти» Охлопков играл крохотный эпизод, на экране укрупненный не только его дарованием, но и тем, как дерзко, неожиданно, наперекор господствующей тогда манере подал его режиссер. В. Шкловский определил суть этого новаторства так: «Абрам Роом один из первых замедлил показ человека в кино»[1]. В эпизоде этом, занявшем восемьдесят непрерывных без единой монтажной перебивки метров пленки, по сути дела ничего не происходило, он не нес даже никакой сюжетной нагрузки.

Просто в кубрике одни матросы играли в карты, даже не очень азартно, скорее, чтобы убить время, а другие собрались вокруг, смотрели. Среди играющих молодой матрос в порванной тельняшке и полосатой чалме на голове (Н. Охлопков). Беззвучно насвистывают насмешливые губы; в долгом пристальном взгляде, которым он меряет своих партнеров, — лукавство, независимость, обаяние; в каждом движении, расслабленном, неторопливом, мягкая кошачья грация. Но вот один из играющих «передернул карту». И молниеносно напряглась фигура матроса, металлом налились красивые удлиненные мышцы обнаженных рук, одна из которых стремительно скользнула в карман и там замерла. Раздался круг матросов, назревает потасовка. Все собравшиеся в кубрике (равно как и смотрящие эту сцену зрители) не в силах глаз оторвать от этой затаившейся, зловещей руки, готовой выхватить… ну, конечно, нож. Кажется, уже блеснуло в воздухе его острое холодное тело…
И вдруг молниеносным движением рука извлекает из кармана бутылку водки.

Здесь все было построено на филигранных движениях рук, на пластике тела, на магнетизме обаятельного лица, взятого крупным планом, на смене настроений, перепаде ритмов, на томительном нагнетании неизвестности, на неожиданности развязки, на отличном знании законов зрительского восприятия, на великолепном владении спецификой актерской кинематографической игры. Пройдет совсем немного времени, и в «Третьей Мещанской» этот принцип исполнительского мастерства принесет блистательный результат. Пока же он всего лишь заявлен, но так заразительно, убедительно, что не нашлось ни одного рецензента, писавшего о «Бухте смерти», который не остановился бы на этом проходном эпизоде особо.

 

Гращенкова И. Абрам Роом. М.: Искусство, 1977.

Примечания

  1. ^ Шкловский В. Жили-были. М.: Советский писатель, 1966. С. 459.
Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera