Ржешевский работает так, как это нужно советской кинематографии. Удачное словесное оформление соединяется с тем безошибочным чутьем выразительного зрительного материала, которое свойственно только кинематографистам, и с безукоризненным знанием законов композиции картины.

В сценарии «26 бакинских коммунаров» он дает осаду Баку турками. Измученные до предела красноармейцы и население остервенело борются за город. Великолепно найденный эпизод с исключительной силой разрешает задачу показа этой бешеной и упорной борьбы. Пожар. Отчаянно работают пожарные и какие-то случайные люди. А над домом на улице рвутся снаряды, лопаются разорванные осколками шланги, падают раненые и убитые пожарные, воют и рвутся снаряды, а люди упорно тушат пожар. Ржешевский отходит от прямого описательного показа дерущихся сторон. Он уходит от обычного, разработанного по линии наименьшего сопротивления вкусно-формального показа взрывов снарядов и производимого ими разрушения. Он в упор берет в остром показе напряженную борьбу людей, таких же людей, как и в окопах за городом, и грохает по ним вражескими снарядами. Вода, брызжущая из разорванных шлангов, потрясает, как кровь из разорванных жил раненого бойца. И люди, снова и снова под обстрелом бросающиеся в пламя, чтобы спасти гибнущих, впечатляют острее и вернее самой отчаянной атаки.

Интересна общая композиционная работа Ржешевского над сценарием. В его последних вещах — «Шестнадцатый», «В горах говорят», «26 бакинских коммунаров» — нет сюжетного построения в обычном понимании этих слов. В них нет последовательно развертываемого описания судьбы действующих лиц. Сценарий распадается как бы на ряд отдельных эпизодических установок, связанных между собой ходом основной мысли сценария, а не драматургическим развитием положений действующих лиц. У Ржешевского часто отдельный персонаж появляется только для того, чтобы бросить один вызов зрителю и исчезнуть навсегда. Иногда он включен в построение эпизода для того, чтобы подчеркнуть, до последней степени силы довести нужное эмоциональное напряжение. В сценарии «26», когда в Совете депутатов голосуют за приглашение англичан, окровавленная голова «какого-то» красноармейца в дыму грохочущего пулемета кричит своему умирающему от раны товарищу: «Кажется, где-то нас продают, Петька!» ‹…› …необычайно характерным является то, что в этом сценарии нет тех сложных сюжетных сплетений, которыми большинство теперешних сценаристов пользуется для характеристики действующих лиц и для передачи ряда отвлеченных понятий. Такая работа со сложным сюжетным узором как с выразительным материалом обычно уродует кинематографическое оформление вещи.

Пудовкин В. Творчество литератора в кино. О кинематографическом сценарии Ржешевского // А. Г. Ржешевский. Жизнь. Кино. М.: Искусство, 1982.