Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Фильм «Родина» — картина героической романтики нашей действительности. ‹…›
«Ягор всегда говорит, что хорошо и честно только то, что служит народу, на благо родине» — вот слова, которыми определяют колхозники образ старого крестьянина Ягора, всеми любимого и почитаемого. И слова Ягора поистине не расходятся с делом.
У самой границы расположен богатый, цветущий цитрусовый колхоз «Победа». В мирном и радостном труде протекает жизнь колхоза.
«Горевать тебе не надо, Ягор, дети у тебя замечательные — Дато, Натэлла, Надир — жених ее…» — так в первых кадрах фильма говорит Ягору колхозник Сардион. Двух стариков Ягора и Сардиона связывает сорокалетняя дружба. Дато — юный сын Ягора — лучший работник колхоза, Натэлла — агротехник колхоза. Ее жених —
Надир — младший командир заставы. Лучшая бригада в колхозе — бригада Ягора.
Радостно в доме Ягора. Его двор — излюбленное место встреч колхозной молодежи и красноармейцев заставы. Что же может омрачить жизнь Ягора? Но с Сардионом делится он своей печалью. Семнадцать лет назад бежал из Грузии вместе с меньшевиками старший сын Ягора — Арчил. Старику впоследствии
События в фильме нарастают. Неустанно бдительны советские часовые на заставах. Попытки врагов, пытающихся тайком пробраться через границу, неизменно терпят крах. На допросе один из задержанных сообщает, что проводником его был высокий широкоплечий старик. Улики говорят против двух стариков в колхозе — против Ягора и Сардиона.
Который же из двух? — вот вопрос, который встает на заставе.
Его вид волнует Арчила. Смутные догадки бродят в его голове.
Неподалеку зорко следят за границей замаскированные в кустах пограничники — это Надир и Ваня. Туманная ночь не могла укрыть диверсантов. Спокойно следят за ними пограничники, позволяя им перейти границу. И Надир слышит шепот проводника:
— Двое направо, двое по ущелью вверх.
Надиру кажется, что он узнал голос Ягора.
— Стой, руки вверх! — Завязывается перестрелка.
Уверенный, что проводником был его отец, Арчил бежит к дому Ягора. Встревоженный выстрелами вскакивает с постели Ягор.
— Проснись, старик! На границе стрельба! — слышит Ягор голос Сардиона, подбегающего к его дому. Вместе с отцом к двери бежит Натэлла. Навстречу им входит Арчил.
Встреча с сыном. Первые моменты глубокой отцовской радости. Затем догадка о том, кто такой в действительности Арчил.
Так завязывается в фильме сложный узел человеческих взаимоотношений.
Арчил пытается скрыться, но падает, сраженный выстрелом Ягора. Разоблачен Ягором и Сардион — враг, давно прикрывающийся под маской честного колхозника.
В последних кадрах фильма — на собрании колхозников — Ягор говорит с народом, раскрывая свою душу, полную глубочайшей преданности родине.
Глубокий патриотизм заключен в его словах, когда, обнимая младшего сына Дато, он обращается к начальнику заставы Амирану:
— Вот радость и гордость моей жизни. Амиран, ты старший лейтенант, возьми его в армию, пусть он бережет нашу границу, защищает нашу дорогую родину.
Фильм снимался в одном из живописнейших уголков страны — в Аджарии, в Кобулетском районе. Съемки происходили зимой, но субтропический климат сохранил нам всю яркость красок. Мы применяли при съемках интересный опыт декорирования пейзажа разноцветной листвой. Зеленые, желтые, оранжевые, красные листья своей изумительной многотонной расцветкой помогли нам создать на пленке глубину пейзажа.
Нам кажется, что особенно удался этот прием в сценах ранения пограничника Вани.
Весь звук в фильме снят синхронно. Впечатление великолепного, то грозного, то радостного, пейзажа усиливается одновременно переданным гулом столетнего леса, по которому проносится, то замирая, то усиливаясь, ветер.
Шенгелая Н. Родина // Советский киноэкран. 1939. № 11.