Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Смуглая комсомолка Нани заметила большое стадо коров, ломающих мандариновые деревья. Девушка крикнула, и песня оборвалась.
Так начинается ‹…› картина Шенгелая «Золотистая долина».
Известие о том, что в сады ворвалось стадо коров и поломало деревья, отягощенные плодами еще не созревших мандаринов, вызывает тревогу. Однако пробравшийся в колхоз классовый враг — счетовод Кирилл — убеждает председателя колхоза Тедо, что деревья поломало ветром и что здесь нет злого умысла. Дело как будто бы замято.
Но вот из Красной Армии возвращается коммунист Георгий; он раскрывает преступные дела и вступает в борьбу с классовым врагом. Ему мстят, его пытаются обвинить в воровстве, но он упорно и настойчиво разоблачает врагов. ‹…› Председатель колхоза Тедо — безвольная игрушка, сообщник и соучастник классового врага Кирилла. Кирилл все же боится безвольного Тедо и убивает его.
Враг играет и на слабых струнах колхозника Костая, который заискивает у Тедо и Кирилла, покрывает их. Когда же колхоз решает построить Костаю на общественный счет новую избу, Костай разоблачает себя как недостойного члена колхоза, а вслед за тем раскрывает преступления Кирилла. ‹…›
«Золотистая долина» — только фрагмент той работы, которую наметил себе режиссер; в ней немало недостатков в смысле художественного оформления, нарушения драматургической связи между отдельными эпизодами, мотивировки действий отдельных персонажей. ‹…›
Основной дефект фильма «Золотистая долина» заключается в том, что эпизоды, характеризующие первый этап коллективизации, увязаны с материалом, раскрывающим богатую и зажиточную жизнь современного колхоза.
Прекрасно сделана сцена, где скрытые враги колхоза весело пируют в своем кругу. Режиссер рядом контрастных сопоставлений и мимолетных сатирических зарисовок раскрывает лицо классового врага. ‹…›
Некоторые моменты фильма воспроизведены в лоб и поданы как бы с простой наклейкой ярлыков при характеристике врага, а также при обрисовке подлинных строителей колхоза. Это в значительной степени объясняется недостаточно удачным подбором актерского коллектива, местами упрощающего драматургическое построение сцен, мотивировку поступков и т. п. Содержательно и тонко играет Геловани, изображающий классового врага; весьма посредственна игра его сообщника Тедо — Л. Хотивари; наряду с выразительными сценами, созданными Ал. Жоржолиани и Натой Вачнадзе (роль комсомолки Нани), — бледная игра Р. Чхеидзе в роли Григория.
В фильме использованы образцы национального фольклора, которые не получают, однако, достаточного звучания вследствие малохудожественного перевода. Но зато фильм пронизан прекрасными народными песнями в разработке заслуженного деятеля искусств орденоносца Л. Туская.
Вельтман С. Николай Шенгелая. М.: Госкиноиздат, 1939.