Пока я снималась на Украине, Николай Шенгелая работал в Баку над картиной «26 комиссаров». Жизнь для нас обоих заключалась главным образом в работе.

Существование вне работы представлялось нам немыслимым. Мы жалели только о том, что обстоятельства часто мешали нам работать вместе. По три-четыре месяца, а иногда и больше жили мы врозь, изредка навещая друг друга.

Киев — Баку, Москва — Баку, Ялта — Тбилиси — это были наши обычные рейсы; они никогда не казались нам слишком затруднительными. ‹…›

Но вот, наконец, разъезд и паровозное депо, вклинившееся в разветвление пути. Поезд подходит к перрону. Я стою одной ногой на последней ступеньке вагона, вторая нога — уже на весу, и вот я соскакиваю. В плаще нараспашку, без шапки, загоревший, широкоплечий и весь сияющий Шенгелая спешит мне навстречу… ‹…›

С Шенгелая я имела право провести не более двух дней, а предстояло стольким поделиться! Нужно было обсудить все наши общие дела и планы, высказать накопившиеся сомнения.

Постановка фильма «26 комиссаров» представляла собой большую, ответственную задачу. Комната Н. Шенгелая превратилась в филиал библиотеки. Бесконечное количество книг, размеченных синим и красным карандашом, фотодокументы, периодика — все это мне нужно было пересмотреть, во всем разобраться.

Мы объезжали на автомобиле те места, где Шенгелая собирался производить съемки. Утопая в песке, мы осматривали окрестности города, взбирались на вышки, посещали нефтеперегонные заводы. Мы вместе просматривали все пробные фотографические кадры.

Шенгелая был способен круглые сутки говорить о работе, а стрелки часов неумолимо бежали по циферблату, приближая неизбежный и тягостный момент расставания. Нужно было успеть все увидеть, все прочувствовать, все выразить в течение этого стремительно сокращавшегося отрезка времени. Сюжеты и реальные происшествия, живые люди, образы, завязки и разрешения чьих-то судеб — все это наплывало одно на другое, с трудом умещаясь в коротеньком промежутке времени.

И вот вторые сутки уже на исходе. Светает — небо чуть побелело. С моря едва заметно потянуло прохладой. В сумраке белеют стены домов. Тишиной окутаны бакинские бульвары, набережная пустынна. Слегка серебрится неподвижное Каспийское море.

Пять часов утра. Надо уезжать. В Киеве ждут работа и мама с сыном Тенгизом.

Вачнадзе Н. Встречи и впечатления. М.: Госкиноиздат, 1953.