Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Сосредоточенность и суровая печаль
Образ матери в фильме Всеволода Пудовкина

Из боязни показаться с экрана старой, она старалась дать мать молодой, ей хотелось быть женственной, дать образ, полный героической романтики. Но Пудовкин остановил ее, он пресек все возможности романтизации. Как было можно из женщины, истерзанной нравственно и физически, изуродованной средой и побоями мужа, делать образ привлекательный в физическом отношении? Вся группа настояла и убедила актрису в необходимости реалистической трактовки роли, следя в дальнейшем за каждым ее шагом, ибо склонность к молодости у нее нет-нет да и пробуждалась. Как мы уже сказали, типаж актрисы расходился с Горьким. У последнего мать выглядела женщиной высокой, немного сутулой, с широким овальным лицом, изрезанным морщинами и одутловатым. Ее можно сблизить с «Матерью» Я. Вильямса — полотном, которое привлекало внимание посетителей весенней выставки московских художников в 1935 году. Прямая высокая фигура в черной кофте и коричневом переднике на фоне разбросанных книг и писем, криво висящих часов. Узкие сжатые губы, глаза, уставшие плакать, они словно застыли, устремленные в одну точку. Во всей фигуре сосредоточенность и суровая печаль.

Пудовкин дал иной образ матери, более мягкий, теплый и человечный. Его мать была небольшого роста с угловатыми движениями, потерявшими свободную координацию Согнутая трудом и заботами, она постепенно вся как будто расправлялась, и к концу фильма измочаленные мускулы её наливались волей и силой нового убеждения. То же самое происходило с лицом. В первых частях картины с него не сходила печаль и покорность, привычные выражения тяжелой доли. И только встреча с Павлом в тюрьме, на свидании, когда мать передавая сыну записку от его друзей, становилась участницей революционного дела, изменяла вдруг весь строй ее переживаний. Тогда-то впервые улыбка расправляла складки ее лица, никогда не умевшего смеяться. Передачей этих двух состояний искусство режиссера не ограничилось. Оно заключалось в умении донести до зрителя многообразие чувств и полную гамму переживаний матери. Как разнообразно было это лицо! Как много нa нем написано! …В сцене у гроба мужа лицо матери делалось трагически бесчувственным, точно надевало маску безразличия, лишь бы подавить смертельную муку, копошащуюся внутри. Это длилось несколько кадров. А затем бесчувствие в одно мгновение исчезало, и страх за сына искажал черты лица: «Не смей, не смей. — кричала она, ползая у ног Павла и не позволяя ему вынуть спрятанное под полом оружие, — и тебя, Пашенька, и тебя… убьют».

А разве можно когда-нибудь забыть фигуру Ниловны в заключительной сцене обыска, когда мать, выдав полиции родного сына в надежде спасти его, погубила. Стоя на коленях, она замирала в немом горе, с протянутой вперед рукой, точно сложенной для милостыни. В этом месте актрисе хотелось дать нарастающее переживание. Между тем Пудовкин требовал ограничиться кадром статическим, долженствующим изобразить потрясенную мать в застывшей позе недоумения. Актриса настаивала, и Пудовкин согласился. Благодаря умению располагать эмоции во времени, артистке удалось точно уложиться в границах ранее установленного кадра. Но в окончательном виде кадр с коленопреклоненной матерью, длиной в четыре метра, впечатления нарастания переживания не сохранил. Этого нарастания не получилось вследствие того, что оно было заторможено выразительностью композиционного построения, в частности необычайной экспрессивной позой героини.

А вот мать на суде. Она сидит на скамье, и ее лицо спокойно и не спокойно, странное лицо человека, редко покидающего свою каморку и неожиданно очутившегося на народе. Во время судебного процесса мать волнуется, слушая речь прокурора с закрытыми глазами и чуть-чуть вздрагивающими губами. Это — последние кадры матери одинокой и матери страдающей. С пятой части фильма она становится совсем другой. Ее походка приобретает упругость, ее внешний вид делается как-то моложе. Платок, завязанный позади, за ушами, придает бодрое выражение фигуре и лицу. Вспомните, как она идет по улице, огибая весенние лужи и спрашивая с улыбкой у встречной работницы, держащей на руке ребенка: «Сын?» — как, удовлетворенная положительным ответом, легко движется дальше, чтобы слить свою жизнь с первомайской рабочей демонстрацией. В момент, когда демонстранты рассеяны нарядом казаков, она стоит со знаменем в руках, строгая и непоколебимая. Полотнище обвивает её, а через редкую ткань просвечивает диск солнца. Зритель так и запоминал ее захлестнутую вокруг туловища куском материи, дожидающейся смерти и возмездия.

 

Иезуитов Н. Пудовкин. Пути творчества. М.; Л: Искусство, 1937.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera