1924

17 мая, Ленинград

Жуткий этот город! Не знаю отчего, но у меня очень беспокойное состояние. Может, это от Питера: нельзя ведь просто смотреть на Неву, на площадь перед Зимним дворцом (это, пожалуй, самое ужасное место в Питере). [...]

 

19 мая, Ленинград

После спектакля [...] шел по Неве. Не знаю, не расскажешь — хочу читать Пушкина. [...] Гоголь-то жил напротив нас.

 

30 мая

Души моей состояние ниже ватерлинии. [...] У меня сейчас [...] сдвинута диафрагма всех моих желаний и охот. [...] Изобретатели^[1] мучают меня, как ад. Сволочи, не находятся так, как бы нужно, по-моему.

 

2 июня

Я стал очень серьезный человек, хожу и смотрю всем в души. Сложилось о многих очень паршивое впечатление, в особенности о женщинах. [...] Пригодится для Суфражистки^[2].

 

11 июня

Были предложения прямо-таки трагикомического характера, вроде того чтобы их развести или убить Райх. [...] Очень, по-моему, здраво сказал Захава: [...] «Я работал у двух больших мастеров, у Станиславского и Вахтангова, и оба они бьют по морде — это в характере гениев, я с этим смирился». Это единственный исход для тех, кто хочет быть у Мейерхольда. Он останется таким же, как и был, переделать его невозможно.

 

7 августа

Твое письмо получил, и можешь себе представить, как оно на меня подействовало: вчера вечером так знаменито поставил эпизод, что даже самому нравится, не трюковой, но нашлась замечательная смена настроений, что прямо все отдашь, да мало^[3].

 

1925

25 мая, Киев

Поверишь ли? «Мандат» провалился. [...] Я играл отвратительно, то страшно нажимал, ибо мне говорили, что не слышно, то совершенно ронял. [...] Не знаю, что-то со мной сделалось. Потерял чувство темпа, атрофировалась радостность.

 

1926

20 января

Вс[еволод] Эм[ильевич] обругал меня без пяти минут премьером^[4].

Июль, Одесса

По приезде в Одессу Самим было сделано распределение, где кому жить, в какой гостинице, причем принцип распределения такой: если два человека ненавидят третьего, то этого третьего к ним и вселяют. [...]

Сегодня был у Самого. Он крайне мрачен и хочет бросать театр. На меня его состояние произвело неприятное впечатление. [...]

Сейчас сижу в ресторане Укрнарпита и жду, что принесут вечернюю газету — там рецензия о двух спектаклях сразу.

Сейчас часов десять. В театре диспут под названием «Октябрем по театру». [...]

 

3 июля, Одесса

У нас здесь атмосфера, как перед грозой. Очевидно, завтра на общем собрании все прольется. Мне очень жалко Мейерхольда. У него вид затравленного волка. [...] Пресса центрожурналов, а «Жизни искусства» в особенности, травит театр. Положение катастрофы перед носом. [...] Сам ходит с номером «Жизни искусства», читает производственные планы всех театров и говорит, что мы — говно, даже не можем написать производственного плана.

 

7 июля, Одесса

Познакомился с Кирсановым. Он очень хвалит Третьякова и как в бога верит в Маяковского, а Есенина не понимает. Но он комсомолец, ему так нужно.

 

22 июля, Ростов

Надеюсь немного, что на Волге живы капиталистические традиции и удастся отоспаться без скандалов и комаров. [...]

На пароходе в газете прочитал, что в театре у нас открывается кино и вступительное слово говорит Мейерхольд, а о методах игры Кейтона — Ив[ан] Ал[ександ]рович Аксенов. Идет «Наше гостеприимство». А потом узнаю, что в день открытия кино умер Дзержинский. Кому-то не везет. [...]

 

28 июля

Мои надежды на капиталистические традиции, сохранившиеся на Волге, не оправдались. Кабак такой же, как и везде... [...]

Вчера в Самаре купил киногазету. Пишут о приезде Фэрбенкса и Пикфорд в Москву. [...]

«Митя» [...] эрдмановский^[5] будет ставиться в Одессе, куда он должен был приехать числа 18-го.

 

1928

19 октября, Москва

Видел «Белого орла». Вс[еволод]^[6] очень плох, ломается очень, ракурсики так себе, а место, где он крестится и у него заболевает живот, под стать только Мишелю Жарову. Жаров в этой картине омерзительно невыносим. И против всяких моих ожиданий очень хорош и по-настоящему культурно играет В. Качалов^[7].

Сокольский^[8] читает патриотические монологи, называя Чехова и Мейерхольда мертвыми душами.

 

11 ноября, Москва

Со вчерашнего дня в «Арсе» и «Колоссе» идет пудовкинская картина «Потомок Чингисхана», которую все хвалят. Прочти, между прочим, в «Известиях» от сегодня письма Эйзенштейна и Луначарского. [...] Вахтанговская студия объявила премьеру на послезавтра^[9]. [...]

Все читаю дневник Анненкова^[10] [...] он интересно о Карле Марксе пишет — оказывается, злобный старик был.

 

26 ноября

Сегодня опять мелкий и густой дождь, ветер воет, как в Художественном театре. Страшно сыро, и в окно наше поддувает так, что дым от папиросы относит мне в нос. [...]

 

29 ноября

Мои водевильные дела очень нуждаются в совете, но ты ведь знаешь, я не доверяю никому, кроме тебя. [...]

В театре все собирались встречать мэтра^[11]. Нестеров^[12] даже предложил конкурс с премией бутылки коньяку за лучшую встречу. Я предложил два варианта. Первый — на ходулях, второй — напоить театр до невязания лык, и, кажется, мои проекты самые хорошие.

 

1929

14 июля, Одесса

Мейерхольд нам неинтересен как коммунист (если вообще мне могут быть они интересны), как кто угодно — он интересен как режиссер.

 

4 ноября, Москва

И[ван] Ал[ександрови]ч звонил Багрицкому, и я имел высокую честь говорить с ним. [...] Принципиально он не имеет ничего против, но пьеса^[13] будет готова не раньше января.

 

6 ноября, Москва

Звонил В. Маяковскому. Пьесу^[13] он дать соглашается и интересовался, не займусь ли режиссурой я. Записал наш ленинградский адрес. [...] Хочу зайти к Фадееву и посмотреть «Разгром». [...] Богопротивность и продажность московских ржецов^[14] искусства безгранична.

 

1930

11 февраля

Нина^[15] по секрету сказала, что Мейер в будущем сезоне будет ставить «Гамлета», но просил об этом не говорить никому. [...]

 

18 февраля

Если же у Бартенева будешь работать, то посоветуй ему по-дружески Акимова не брать. Вчера с мамой мы ходили в кино на «Больные нервы», где художником значится Акимов. Все, что им сделано (очень возможно, что он халтурил), до такой степени противно, с претензией на высший американизм, что хочется блевать. [...]

Насчет чего ты писала Эрдману? Что он не ответил — опять не следует огорчаться. Может, его нет в Москве, может, перед историей кокетничает, лишних писем для потомства не хочет оставить. [...] Ну, не унывай! [...] Я встретил, как выходил из дому, двух баб с полными ведрами — это чудная примета.

 

26 мая, Москва

В МХТе Хмелев ставит «Первую Конную».

Здесь все театры ставят «Первую Конную». [...] Таня^[16] передала мне, что мною интересуется Брик Осип — на какой предмет, я не знаю.

 

28 мая, Москва

С Бриком я договорился о пьесе для Сатиры, причем так: текст Асеева, а сценарий Брика. Сегодня потолкую с Асеевым.

 

9 июня, Москва

Демьян Бедный отказался писать пьесу. Теперь решил разговаривать с Архангельским и Петровым и Ильфом. Сегодня у меня свидание с Панковым в цирке. Хочу договор подписать^[17].

 

13 июня

Несмотря на месячную голодовку, вплоть до цинги^[18] [...] я предпочту играть в ГосТИМе.

К тому же целая серия предположений позволяет надеяться, что Эрдманова пьеса^[19] если где и будет, то в первую очередь в ГосТИМе, а из режиссеров все же лучше даже «общее наблюдение».

 

11 августа, Москва

Относительно Сельвинского [...] сценария он не напишет, ибо в своей пьесе не может свести концы с концами. [...] Что касается всех разговоров о Пудовкине и т. п., то это ерунда, ни к кому из них я кланяться не пойду. Да к тому присутствовал на конференции по звуковому кино и просматривал звукокартины, после коих просмотров мне внушено полное отвращение к этому бездарному предприятию. [...]

Все это за человеческим искусством, а чтобы быть механиком — у меня нет к тому призвания. Звукоконференция произвела на меня впечатление гнусного пикника на ворованные деньги. Подлинное пошехонье.

По поводу самотренировки — я себя тренирую только с внешней стороны. По-прежнему каждый день на воде. Что касается питания, то это у меня, должно быть, на роду написано. Самое главное, что я хотел сказать тебе и всегда согласен в этом тебе помочь, — это раз и навсегда бросить вождистские настроения. Это осталось от Мейера и так крепко, потому что мы были щенята, а он матерый волк. У кого можно сейчас учиться?.. Тот же Козинцев [...] хорошо говорит, но...

Учиться сейчас можно только на собственном опыте, и поэтому я тебе предлагаю подумать и работать самой, одной.

 

21 сентября, Москва

Очень интересный трюк, как говорят, произошел с Эрдманом. Пьесу-то^[19] он отдал к Вахтангову, а они — ввиду пессимизма — отказались, и теперь он, уже не знаю с какой рожей, пошел к старому мэтру. [...] Интересно, как он на это посмотрит. Очевидно, ввиду морального расстройства Ник[олай] Роб[ертович] нигде не показывается.

 

11 октября

«Мандат» репетировал два раза с большим удовольствием и запалом. [...] Во-первых, ничего не утерял, а приобрел необычайную теплоту в слове. Радио мне тоже очень много приятного приносит. [...] Мне бы хотелось, чтобы ты послушала, ибо я много жестикулирую и мимирую и боюсь, что если это отнять, будет суховато. [...] Думаю, что, воспитываясь для режиссуры, ты в себе воспитываешь меня и я в тебе себя. [...] Что касается звукового кино, то я, конечно, не прочь сняться, но, естественно, не бросая базы, ибо я тогда теряю почву под ногами — это будет до тех пор, очевидно, пока я не оперюсь (если я когда-нибудь оперюсь).

 

13 октября, Москва

В театре не был довольно давно, и, говоря откровенно, не тянет. Там большой скандал. Райх постановлением месткома выкинута из союза, и теперь ставят вопрос о снятии ее с работы. [...]

Принципиально я не против звукокино работы, но то, что называется «среда», для меня необходимо. Гостимовский навоз дает мне все-таки соки, и я не прочь, конечно, к этому навозу прибавить деликатесов какого-нибудь суперфосфата из фэксов^[20], но не отрываясь от навоза. [...]

И еще интересное явление: репетирую третий акт «Мандата», и выясняется, что необычайно глупо играть кошмар или не кошмар абсолютно никому не интересных людей. Раньше было наоборот: мы стеснялись первых двух актов и жили в третьем. Теперь как раз наоборот: анекдоты имеют право на жизнь хотя бы для смеха, и галиматья в третьем акте звучит просто нелепицей. [...]

Репетиции в театре произвольно пропускаю. [...] Там создано такое количество комиссий, подкомиссий, штабов-бригад и просто штабов и просто бригад, что они целиком и полностью залепили всю стену, ведущую в партер на лестнице, причем естественно, что все они между собой грызутся, ибо за наше отсутствие самолюбие «каждой отдельной единицы» дошло до размеров гиперболы.

 

14 октября, Москва

Сейчас звонил Н. Р. Эрдман. [...] У него как будто хорошее настроение, и он верит, что Вс[еволод] поставит его пьесу.

 

18 октября, Москва

Вчера я читал на радио «Японию»^[21]. [...] После состоялся диспут, где классифицировали мою передачу единогласно как блестящую. В одной из комнат было устроено нечто вроде зрительного зала: стояли рядами стулья и на столе громадный громкоговоритель; у стола были положены пар четырнадцать наушников, так что слушатели могли варьировать свое слушание. Во время исполнения свет в комнате гасили и сидели в темноте. Утром сегодня я уже получил комплимент за двести верст, родительский: звонил папа. Они слушали с матерью около громкоговорителя у кого-то из своих знакомых. [...]

Меня очень огорчит, если ты не слушала меня, потому как ты только и понимаешь все мои ходы. [...]

Успех мой радийный дает мне уверенность и самоуверенность, что нужно совершать переход в другое искусство. Я начинаю обнюхивать кинозвук и собираюсь предпринять там работу.

 

3 декабря

Вс[еволод] ставит «Последний, решительный». Одну картину поставил хорошо. Боголюбов умирает семь минут, причем Сам показывал с большим искусством. Ругать за эту картину будут страшно. Картина очень по-западному поставлена, с пацифистскими тенденциями, но очень традиционно и поэтому крепко.

 

28 декабря

В ГосТИМе следующее. [...] роль моего партнера играет Ильинский, но так как он поставил себя богом, то ему Вишневский переписал весь эпизод, так что роль Жана Вальжана, т. е. моя, получилась больше чем куцая. В таком виде я ее, конечно, играть не буду. [...]

 

1931

3 марта, Москва

Нынче утром читали вновь переделанную пьесу Олеши^[22]. Она мне окончательно не понравилась. Трактует проблему, которая абсолютно никому не интересна [...] - проблема интеллигенции, причем главный персонаж списан с З. Райх. Какая это интеллигенция, и кого она может интересовать, да и вообще этот вопрос о пупе земли — какое высокомерие и гнусность для наших дней.

 

20 марта, Москва

Утром нынче смотрел вашу картину^[23]. Хорошо, конечно, но нестерпимо скучно, я весь извелся. Картина немая, ибо весь музнаворот жалок и беспринципен. То я музыку воспринимал как эффект монодраматический, то натуралистический, то просто сопроводительный. Все же выдумочки, как, например, «Какая хорошая будет жизнь» — говно. [...] Что же касается немоты, то тут безупречен один Москвин, все сделанное им замечательно. У фэксов же можно учиться, по-моему, только построению кадра статического, все они сделаны очень хорошо. Как только в кадре начинается движение, то оно немного ниже. [...] Что же касается их умения строить, как говорится, по вертикали, то они обладают какой-то необычайной способностью так замертвить, застилизовать, залюбовать материал, что зевота разрывает челюсти. [...] Алтай подан совсем не ново и опять по-барски. Кузьмина на этот раз никаких восторгов у меня не вызвала. [...] Виделся с Козинцевым и с Траубергом и тому и другому сказал, что очень хорошо, но скучно, на что Козинцев ответил, что все говорят, что не скучно, и жалеют ее (кстати, судьба ее почему-то совсем не заинтересовывает), а Трауберг сказал: «Неужели нужно еще подрезать?» В общем, осадок от этого утреннего просмотра у меня довольно неважный [...] Пессимизм мой по поводу картин и вообще искусства возможен еще и потому, что весной искусство тошно, а, потом, за последнее время уж очень я ненавижу барство. [...] Тут еще, может быть, мешает личное знакомство с авторами. [...] Мнения Мастера не знаю, да и знать не хочу. Ему Каверин нравится, он, должно быть, впадает в детство.

 

23 марта, Москва

В театре вчера произошел настолько скандальный случай, что впору [...] отмежевываться от своего вождя.

Был спектакль, проданный пограничникам. [...] Спектакль шел прекрасно, принимали очень хорошо. Начался диспут. Очень доброжелательно и культурно высказывались. Как вдруг вышел Сам и начал совершенно неприлично всех громить, причем разговаривал так, как будто люди тем и заняты, что читают рецензии о ГосТИМе. [...] Я еще никогда не видел Всеволода, чтобы он так бездарно говорил и в позе какого-то Магомета. Естественно, тогда после речи публика начала возмущаться, и эта запасная курица Зинаида Райх истошным голосом заорала: «Тревога! Травля! Травля!» и т. д.

Мое впечатление от всего произошедшего: все это, конечно, очень печально...

 

26 марта, Москва

Утром нынче Мейер читал экспозицию^[24]. [...] Решил он приемами символического театра орудовать. Установку [...] провозглашает как революцию. Разговор после доклада носил салонный, даже спиритический характер. Мадам вдохнула в него густой марксизм.

 

28 марта, Москва

Видел «Очень хорошо живется»^[25] и твоих хозяев^[26], уже не ходящих по полу, а выступающих. Об «Очень хорошо живется» — во-первых, бестактное название, которое совершенно резонно запрещено, во-вторых, бездарная картина (хуже «Одной»), совершенно ханжонковская. Ситуация пошлейшая рассказывается с глубокомысленным и философским видом, к ней с двух сторон механически пришпилен конец и начало (по рецепту «Бубуса», когда врываются в буржуазный дом вооруженные рабочие). Все снято в замедленных темпах, и Эрдман, когда я у него спросил и об «Одной», и о «Хорошо живется», совершенно замечательно сказал: «Это же не люди ходят, а какие-то древние греки».

Нынче был на репетиции и считаю ее продуктивной, ибо во время ее запломбировал зуб.

 

10 мая, Москва

Утром сегодня пошел на общее собрание ГосТИМа. [...] Очень хорошо говорил Мастер. [...] После собрания я с ним поздоровался, он очень был мил и спросил, кончил ли я^[27]. Я сказал, что осталось кое-что доснять. Ругнул ему это искусство. Тогда он оживился совсем и на ухо мне сказал: «Что граммофон, что звуко-кино — говно». Буквально. [...]

 

23 июня, Москва

Козинцеву написал. [...] Что касается того, что там^[28] фигуряет какой-то деревенский парень, да еще веселый, мне не очень нравится, и ежели ты будешь с ними по этому поводу изъясняться, то на мой счет скажи, что я к Китону равняюсь. Мне свойственней мрачный гумор (конечно, так мне кажется). [...]

Прошу тебя очень дышать воздухом открыто и не пессимизироваться.

 

1932

12 января, Москва

Я пил в ресторане чай с сыром, и Козинцев заплатил за меня — отдай ему 3 р. 60 коп. (три руб. 60 коп.). [...]

Сняться у фэксов я все же думаю, ибо нет перспектив ни в ГосТИМе, ни в Пролеткульте, который располагает только пьесами Арбузова, а это не очень художественно.

 

25 июня, Москва

Состоялся разговор с М. Шлуглейтом. [...] Что касается права на режработу, то, говорит, ежели вы будете ставить, допустим, в Театре Революции, то не разрешу, ибо предприятие конкурирующее. А у меня намечается связь с Коршем^[29]. [...]

 

5 октября

Я последнее время очень волнуюсь за «Женитьбу». [...]

Очень обогащаюсь «гоголеанством». Нынче на свободе внимательно прочитал Ермасова^[30], и должен тебе сказать, что ведь психоанализм-то написан с меня, а не с Гоголя. Ведь Подколесин-то явно Гоголь. Но не по одной клинической линии мы совпадаем с Подколесиным. Я очень явно ощущаю серьезность других фигур комедии. А Подколесина я сыграю на «ять». Это чередование физиологичности и лиризма мне очень близко. Я уверен, что Цехановский^[31], отказавшись от меня, не обретет себе такого актера, который бы так сочетал в себе технику игры и близкий автору внутренний строй. Постепенно [...] влезаю в «Женитьбу». У меня такой интерес к этому опыту, какого не было за всю жизнь. Достану всю литературу. Ежели бы приняться вплотную, то быстро бы до деталей выстроились образы.

1933

9 марта, Ленинград

Вчера видел себя на экране, но так как я заплакал от света, то вчера снимали еще раз со звуком. [...]

[...] Фэксов хвалю так, что все шарахаются и боятся. Это я делаю без гротеска, а всерьез. Утром сегодня изучал сценарий. Можно смешно играть. [...]

Вообще говоря, я заметно обнаглел. «Женитьбу» нужно ставить, и никаких гвоздей^[32].

 

4 июля, Одесса

Вот копия письма Козинцеву, она немного напыщенно декламационна, но, во всяком случае, патетична.

Ознакомившись с содержанием Вашего письма, сообщаю Вам, что я ясно представляю масштаб Вашего замысла и огромную общественную и художественную ответственность во взятой на себя задаче — исполнении роли Максима в картине «Большевик», а потому, со своей стороны, представляю Вам всю свою творческую энергию и время не менее 20–25 дней в месяц.

Актер Эраст Гарин.

Дорогой Григорий Михайлович!

Удовлетворит ли такая редакция Вас? По моим скромным соображениям, она позволит нам спуститься с Монблана юридических дискуссий в долину творческих волнений и, вообще, заняться своим прямым делом.

Энея^[33] попроси подобрать брюки для Максима. [...]

Цареву устраивается пышная встреча. Мастер выписал автомобиль из Москвы и перекрасил в модный цвет.

До чего надоели мне эти советские феодалы! Боже мой! [...]

 

4 октября, Москва

На Тверской вывешивается плакат и крупно написано мое имя. [...] От «Мандата» устаю. На него началось гонение. Вчера цензура выкинула совершенно безобидную фразу: «Мне божиться нельзя, теперь диктатура пролетариата». Эрдману послал приветственную телеграмму. Играю очень хорошо, как мне кажется. Впрочем, тебе Хржановский расскажет, он видел два акта.

 

1934

2 июля, Прокопьевск

Я категорически решил навестить Николая Робертовича. У него я пробуду не более двух дней, а потом в Москву и Ленинград. Если картины подождут, то буду работать, а если нет, то спешить не буду. [...]

 

25 ноября, Москва

Я каждый день занимаюсь «Женитьбой» и, надо сказать, она очень выросла. Много придумал и даже прилично изложил. [...]

Я приеду числа второго. [...] Хотелось бы к этому времени увязать все вопросы, связанные с проведением сценария и подписанием договора с Юткевичем, а это можно сделать, когда Сергей будет в Москве. [...]

 

1950

21 апреля, Сочи

В здании санатория колонны всех ордеров, даже шкап для платья с нишей и колоннами. [...] После первой кислородной ванны на меня напала сонливость, все время сплю. В первый день после ванны проспал обед, но мне подогрели, я его съел и проспал ужин. [...]

За моим столом умеренные бюрократы, вежливые и немногословные, что мне нравится.

Рядом за столом сидит кретин с тремя сталинскими медальками с рыжей жадной бабой. [...] Он, наверное, какой-нибудь литератор. Мордочка у него зловредная и завистливая. [...]

В роскошном зале санатория каждый день кино, но я еще не изжил отвращения к искусству, поэтому ни разу не был.

 

1954

9 августа, Киев

Скоро съемки^[34]. Проба моя в Белоруссии произвела очень хорошее впечатление. Роль выигрышная (если не напакостить).

Это следует считать последним опусом, «Поручик Киже» и это — цикл. Он оползен^[35]. [...]

Вчера был во Владимирском соборе на обедне. Представление поставлено добротно. [...] Очень интересно изображены святые. Это, пожалуй, единственный случай модернизации в русской иконописи.

 

3 сентября, Киев

Вчера посмотрел материал^[36] (себя не видел, не готов) — это кошмар по всем линиям. [...] Никакого изобразительного принципа.

Думал о Бальзаминове^[37]. Теперь это нужно делать совсем по-другому. Если [...] нам представлялось во вкусе Федотова, с лирическим колером, то теперь, мне думается, надо с сатирическим — Боклевский и ему подобные, а фон (народ, улица) — Щедровский, Тимм и т. п. Актеров надо подобрать таких, какие не встречаются теперь (по габаритам — две Тяпкины молодые), где их взять? Художника пригласить настоящего, вроде Крымова («Горячее сердце»)^[38]. Москву сделать не по Аполлону Григорьеву, а вот так, как у Станиславского Грибоедов и Курослепов. Картину всю не делать цветной, а только частично, воспользоваться виражами. Хорошо бы договориться с оператором, способным к кропотливой работе, вроде М. Н. Кириллова, а то весь заряд пройдет даром. [...]

О бальзаминовских актерах нужно начать думать. Все на опыте этих вшивых комедий разнузданной эстрады разучились всерьез думать о стиле игры и т. д. [...] Тут нужно резко порвать с этим пикниковым отношением к автору.

 

2 октября

Надо бросать всю эту трепотню и заниматься своим делом. Смотрю на эту захолустную студию с нравами самого засраного нэпа. [...] Люди эти производят впечатление наваждения. Может быть, такая точка зрения у меня от старости.

 

19 октября

«Мой» материал приличен. Публика смеется. Мне он не очень понравился, потому что я сам перестал нравиться себе, но это уже вопрос другой. Сыграно нормально. Внимание, как у животного.

Решил пойти на пырьевскую картину^[39] [...] Когда добрался до Дома кино, то уже началось. Всю картину простоял у окна, и хорошо, ибо, сидя, всякий порядочный человек должен заснуть профилактически, поскольку не надо каждого гражданина «испытывать пошлостью».

 

1958

23 сентябрь, Пятигорск

От скуки в перерывах между процедурами смотрел кино. Западногерманское говно под названием «Фанфары любви»^[40], кстати сказать, имеющее огромный успех. Очевидно, мещанство — вот ведущий интернационал.

Гарин Э. До чего надоели мне эти советские феодалы! (Из писем к Х. Локшиной) / Публ. и прим. А. Хржановского // Искусство кино. 2002. № 12.

Примечания

1. ^ В спектакле «Д. Е.» (1925), по произведениям И. Эренбурга «Даешь Европу» и Б. Келлермана «Туннель» (композиция М. Подгаецкого) Гарин играл роли семерых изобретателей оружия, появляющихся один за другим в кабинете капиталиста-американца, задумавшего превратить Европу в пустыню. Эпизод в духе эстрадной трансформации по поручению В. Э. Мейерхольда разработал сам актер, это была одна из первых режиссерских работ Гарина.
2. ^ Женский персонаж в «Д. Е.». 
3. ^ Речь идет о работе Э. Гарина в клубной самодеятельности.
4. ^ После спектакля «Мандат».
5. ^ Речь идет о комедийном сценарии Николая Эрдмана «Митя». Картина была снята режиссером — он же исполнитель главной роли — Н. Охлопковым в 1928 году.
6. ^ В. Э. Мейерхольд.
7. ^ В. Мейерхольд и В. Качалов — исполнители главных ролей в фильме «Белый орел». 
8. ^ Н. П. Смирнов-Сокольский — автор и исполнитель фельетонов.
9. ^ Премьера спектакля «На крови» по пьесе С. Мстиславского в постановке Р. Симонова и П. Антокольского состоялась 13 ноября 1928 года в Театре им. Вахтангова.
10. ^ П. В. Анненков — писатель, литературный критик, мемуарист, автор «Литературных воспоминаний». Подготовил первое научное издание сочинений А. С. Пушкина.
11. ^ Вс. Мейерхольд находился за границей на лечении. Ходили слухи, что он не вернется.
12. ^ А. Е. Нестеров — режиссер-лаборант ГосТИМа. 
13. a, b О какой пьесе идет речь, установить не удалось. 
14. ^ Так у Гарина.
15. ^ Возможно, Н. В. Григорович — сотрудница ГосТИМа, с которой дружили Э. Гарин и Х. Локшина.
16. ^ Татьяна Павловна Герасимова (1898 — 1951) — сестра Э. П. Гарина.
17. ^ Э. Гарин вместе с С. Эйзенштейном держали «экзамен» перед руководством цирка и получили приглашение работать там в качестве клоунов (сообщено мне Х. А. Локшиной). 
18. ^ Во время зарубежных гастролей ГосТИМа у некоторых актеров на почве хронического недоедания обнаружились признаки цинги.
19. a, b «Самоубийца».
20. ^ ФЭКС (Фабрика эксцентрического актера) — кинообъединение, руководимое Г. Козинцевым и Л. Траубергом.
21. ^ Радиокомпозиция «Путешествие по Японии».
22. ^ «Список благодеяний». 
23. ^ Фильм Г. Козинцева и Л. Трауберга «Одна» (1931).
24. ^ Речь идет о пьесе «Список благодеяний». 
25. ^ Фильм В. Пудовкина по сценарию А. Ржешевского. На экраны вышел под названием «Простой случай» (1932).
26. ^ Имеются в виду Г. Козинцев и Л. Трауберг. 
27. ^ О какой работе идет речь — неизвестно.
28. ^ В сценарии Н. Погодина «Путешествие в СССР».
29. ^ Гарин получил предложение Театра Корша принять участие в спектакле по случаю юбилея Октября. В связи с этим он писал Е. А. Тяпкиной из Мариуполя 27 июля 1932 года: «...Я вообще не думаю, чтобы я подошел к роли этакого застольного, для свадебных торжеств, славопевца. Между нами говоря, я еще не знаю театра, который бы к юбилею отнесся серьезно»... 
30. ^ «Очерки по анализу творчества Н. В. Гоголя» профессора И. Д. Ермакова. 
31. ^ М. М. Цехановский — художник, режиссер. Ему принадлежит идея экранизации «Женитьбы» Н. В. Гоголя. Вот текст письма Э. Гарина М. Цехановскому по поводу экранизации «Женитьбы»:
    20 сентября
    Москва
    Дорогой Михаил Михайлович!
    Ваше письмо очень меня взволновало. Обычный в наших условиях карантинный период от замысла к осуществлению, как видно, не будет тягомотным и выматывающим. «Женитьба» у меня попала на такую зарубку, что стала единственным желанием. Вначале ведь я очень скептически отнесся к Вашему проекту, но после нашего разговора в Мариуполе — дошло, как говорится, на 100 процентов. По приезде в Москву внимательно проштудировал «Женитьбу» и как-то ясно представляю себе манеру, в которой она должна быть сыграна. Ваши соображения «без романтики», и я ощущал при читке как густопсовую физиологичность. Мое беспокойство:
    Вы пишете, что (это должно быть) очень смешно. Ведь это ежели смотреть с высот человеческих, приблизительно так, как смотрим на старомодный паровоз Китона, а ежели мы на этом паровозе и сами ездим до сих пор, то ведь станет и жутковато. Здесь та, по-моему, главная сложность, какую нужно решить. Манера, в которой орудует Мейерхольд — механичного сдвига в фантасмагоричность, — здесь вовсе не идет. Предлоги для игры совершенно замечательные. Я немного нахален в новом для себя деле. Мне кажется, что целый ряд утверждений киноспецов несправедлив. Ну почему кино, например, не знает мизансцен, а если знает, то примитивные? Правда, целый ряд вещей я еще представляю театрально, но Подколесина уже ощущаю на экране. Агафья Тихоновна — это замечательная роль. По моему соображению, она где-то соприкасается с Филлис Хевер в «Чикаго» — эта актриса необычайно физиологична, но в то же время не противна.
    Мне тут попалась книга Ермакова о творчестве Гоголя — там есть интересные соображения, правда, ежели увлечься очень, то можно впасть в некую гинекологичность...
    Совершенно ясно, что нам следовало бы увидеться, а приехать в ближайшее время мне нельзя из-за «Горя от ума». Как только я соображусь с днями отдыха, то приеду в Ленинград...
    Позвольте считать дело затеянным, если Вам не претят мои актерские и режиссерские манеры.
    Желаю Вам всего доброго
    и ни пуха ни пера.
    Эраст Гарин.
32. ^ Фильм «Женитьба» по сценарию Э. Гарина, поставленный им совместно с Х. Локшиной, вышел на экраны в 1937 году.
33. ^ Эней — имеется в виду Е. Е. Еней — художник, сотрудничавший с фэксами.
34. ^ Гарин снимался в роли Школяра в фильме «Нестерка» (1955)
    А. Зархи. 
35. ^ «Оползла змея свой цикл» — слова Тарелкина, героя пьесы Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина».
36. ^ Рабочий материал к фильму «Нестерка».
37. ^ Герой пьесы А. Н. Островского «Женитьба Бальзаминова, которую Гарин собирался ставить в кино.
38. ^ Имеется в виду оформление Н. П. Крымовым спектакля МХАТа «Горячее сердце».
39. ^ «Испытание верности» (1954).
40. ^ Фильм режиссера Курта Хофмана (1951).