Однажды — это было уже после войны — мы с Хесей Александровной сидели на кухне у Гариных — говорили на самые разные темы. Неожиданно Локшина сказала: «Климентий, написали бы вы комедию для Эраста!»
Долгое время не мог найти для Гарина подходящий сюжет, а когда приступил к работе, друзья почему-то замолчали и не подавали никаких признаков жизни. На всякий случай отправил им открытку: «Считайте себя свободными от каких-либо обязательств по совместной работе».
Вскоре я получил письмо, в котором сообщалось, что у Гарина инфаркт и он лежит в больнице, куда с сердечно-сосудистой недостаточностью за ним последовала Хеся Александровна. «Мы по-прежнему ждем Вас и ни с кем не ведем переговоров...» — тем не менее писала Локшина.
Наконец сюжет был найден.
Действие будущего фильма начиналось летним утром в уютной двухкомнатной квартирке обыкновенного служащего с самой обыкновенной биографией. Его-то и должен был играть Эраст Гарин.
...Совсем недавно коллектив проводил Николая Ивановича — так зовут нашего героя — на пенсию. По этому поводу состоялся званый ужин. Жена после приема гостей ушла спать, отложив уборку обеденного стола после пирушки до утра.
Николай Иванович долго не мог уснуть — еще бы: такое событие в жизни — и встречал рассвет в глубоких раздумьях о прожитых годах... Рассматривая старые фотографии, он увидел себя ребенком, школьником, а вот он с будущей женой в Сочи, семейный портрет, на фронте...
Сегодня начинался совершенно новый этап в его жизни. Николай Иванович вышел на балкон подышать свежим воздухом и увидел, что к дому с треском подкатила инвалидная коляска. Из нее вышел невзрачный гражданин с парусиновым портфелем в руках и, прихрамывая, скрылся в подъезде. Вскоре раздался звонок — в квартире появился незнакомец. Он оказался агентом Госстраха и, красочно описав возможный пожар, взрыв телевизора и прочие неожиданные бедствия, сообщил Николаю Ивановичу, какие выгоды сулит ему страхование.
Но наш герой отмахнулся от этого предложения, и агент предложил ему застраховать свою жизнь от несчастного случая, автомобильной аварии и даже от удара молнии. Но и это не встретило у него отклика. Тогда гость красноречиво изложил хозяину квартиры, что может его ожидать в глубокой старости, и сообщил, какие деньги он сумеет получить на склоне лет, если застрахует свою жизнь на долголетие!..
— Эраст, — прервала меня Хеся Александровна. — Я не представляю себе, что может быть дальше?
— Вот и хорошо, не перебивай.
На предложение агента застраховать свою жизнь на долголетие Николай Иванович с грустью ответил, что жизнь, так сказать, уже позади и долголетие не представляет для него интереса. Вот если бы можно было вернуть годы и начать жизнь сначала!..
— А зачем это вам? — полюбопытствовал страховой агент.
— Я бы прожил ее совсем иначе.
— А как? — спросил незнакомец.
— С умом. С толком! И без старых ошибок!
Пронзительные глаза страхового агента сверкнули огоньком,
и, понизив голос, он произнес:
— Это можно.
Естественно, что Николай Иванович воспринял слова страхового агента как шутку, но тот твердо заметил:
— Это в моих силах! — И бросив косой взгляд на дверь, прошептал: — Дело в том, что я только по совместительству агент Госстраха, а на самом деле я — Черт.
Я заметил, что на этом месте Эраст Павлович оживился и переглянулся с Локшиной.
— Климентий, у вас чай остыл. Налить вам горячего?
— Не перебивай, — недовольно заметил Гарин.
Николай Иванович на столь фантастическое заявление недоверчиво усмехнулся.
— Не верите?! — воскликнул Черт. — Я понимаю вас, но не могу же я в наше время... пятилеток, социалистического строительства, появиться в своем истинном обличии, как у Николая Васильевича Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки».
В доказательство своих слов моментально преображается и предстает перед глазами нашего героя в образе Черта.
— Теперь верите? — спрашивает Черт. — Или вот, пожалуйста... — Моментальная трансформация — и перед глазами изумленного пенсионера — Мефистофель из «Фауста» в плаще и со шпагой, насвистывая мелодию знаменитой песни «Сатана там правит бал...», признается Николаю Ивановичу: — Эх, работать в наши дни коммунистических субботников и в борьбе за план, нет желающих продать свою душу черту. Предпочитают продать американские джинсы!..
Николай Иванович, услышав шум в соседней комнате, торопливо говорит Мефистофелю:
— Вы не могли бы принять свой обычный вид, а то может войти жена — испугается...
И в комнате снова страховой агент с парусиновым портфелем и рекламными прейскурантами Госстраха.
Хмель все еще бродит в голове Николая Ивановича, на его лице блуждает лукавая улыбка...
— Ну, принимаете мое предложение? — настойчиво спрашивает страховой агент. — Продайте мне свою душу, а я возвращу вам молодость! Вы начнете новую жизнь. Вторую! Лучше поздно, чем никогда.
— Смеетесь?
— Если вы согласны, подпишем, как в добрые старые времена, контракт.
— Лучше трудовое соглашение, — осторожно замечает Николай Иванович. — Так сказать, по форме... С одной стороны, с другой... обязуемся... и при подписании договора — аванс двадцать пять процентов.
— Сейчас нет никаких авансов, — заявляет Черт. — Даже издательства писателям не платят, хотя в договорах такой приятный пунктик имеется.
В комнату входит жена — располневшая, грузная женщина лет шестидесяти. Узнав, что муж разговаривает со страховым агентом, ворчливо говорит, что в страховке не нуждается. Жили до сих пор без нее, проживем и дальше...
Наш герой сообщает, что это его жена. Когда Николаю Ивановичу было двадцать четыре года, местком предоставил ему бесплатную путевку в Сочи, там он познакомился с ней на пляже... Увлекся и... женился.
— Это была моя первая ошибка в жизни!
— Почему? — поинтересовался Черт.
— Вся ее философия сводилась к одному: лучше синица в руках, чем журавль в небе! Вот я и прожил свою жизнь с синицей в руках. Ну, конечно, были и другие ошибки.
Стороны ударили по рукам. Такие контракты о продаже души взамен возвращенной молодости подписывались кровью, а сейчас Черт достает из кармана фломастер с красной пастой. Все формальности соблюдены. Черт подсыпает в бокал с вином какой-то порошок. Из бокала поднимается розовый дым. В тумане исчезает двухкомнатная квартира на Юго-западе со всеми удобствами, и вместо нее на экране возникает комнатушка в Замоскворечье, в коммунальной квартире с длинным коридором, с сундуком, велосипедом и прочим домашним скарбом...
Эраст оживился...
Ему двадцать четыре года. Отпуск. В месткоме предлагают бесплатную путевку в Сочи. Николай категорически отказывается. Сочи — ни в коем случае... Куда угодно, только не в Сочи!
Теперь-то он не повторит прошлой ошибки — не встретит там свою будущую супругу.
Есть льготная путевка в Подмосковье. Счастливый и полный радужных надежд, наш герой в один прекрасный летний день приезжает в дом отдыха и, захватив полотенце, бежит к речке. И с легкомысленной поспешностью разбежавшись, ныряет в воду, но, ударившись головой о корягу на дне неглубокой речки, теряет сознание...
Его вытаскивают на берег, пытаются откачать, но безуспешно. Оставив утопленника на траве, среди роскошных ромашек, летающих бабочек и стрекоз, бегут за милицией. А когда появляется милиционер, утопленника на месте происшествия не оказывается... Исчез!..
— Хеся, угостите сигаретой, — попросил я Локшину. По выражению лица Гарина я понял, что он заинтересовался и с любопытством слушает меня.
Оказывается, пока отдыхающие искали милицию, на берегу появился агент Госстраха (Черт), он привел в чувство героя нашей трагикомедии, на прощанье сказав ему:
— Я вернул вам молодость. Но вы начали свою вторую жизнь легкомысленно. С ошибки. Впредь будьте осторожней!..
И снова наш «молодец» в месткоме. И снова, конечно, отказывается от бесплатной путевки в Сочи и от льготной, но злополучной путевки в Подмосковье. Есть «горящая» путевка в Ялту — туда и едет молодой Николай Иванович, со всеми комедийными предосторожностями, опасаясь совершить новую ошибку.
Экскурсия в дегустационный зал на приморской набережной, где отдыхающие дегустируют крымские вина. Здесь-то и знакомится наш герой со своей соседкой — женщиной старше его, но очень привлекательной, с огненно-рыжими волосами, сияющими голубыми глазами, немного раскосыми и загадочными. Одним словом — влюбился!.. И бросив все, что могло удержать его в Москве, выпустил из рук синицу, устремился за журавлем в синем небе — и предложил Маргарите Сергеевне руку и сердце.
Получив ее согласие, он улетает в сказочную Бухару, где Маргарита работает главным бухгалтером на ликеро-водочном заводе имени Омара Хайяма.
В аэропорту перед отлетом самолета нашего счастливого героя встречает страховой агент — Черт. Он предупреждает Николая Ивановича, что тот женился на ведьме!..
Рассмеявшись, Николай отвечает:
— Что вы?! Маргарита Сергеевна — главный бухгалтер ликеро-водочного завода имени Омара Хайяма в Бухаре.
Черт ехидно замечает:
— Не спорю. Она там работает по совместительству, а на самом деле Маргарита — ведьма!
Доносится голос диктора: «Начинается посадка на самолет...»
Наш влюбленный восторженно восклицает:
— Вы только загляните ей в глаза. Они голубые, как небо в ясный день.
— Вы дитя, — перебил его Черт.— Это ведьма со стажем! Уж кто-кто, а я-то хорошо знаю свои кадры!.. Кто есть кто. Взгляните получше... Смотреть это еще не значит видеть! Среди людей, окружающих вас, есть и черти, и ведьмы. Вы их можете встретить не только в торговой сети, но и в любом учреждении. Говорю доверительно, по-дружески. Мы же связаны с вами договорными отношениями, и только поэтому...
По тому, как слушали Гарин и Локшина, мне показалось, что я их заинтересовал, — и мой рассказ стал обрастать подробностями, без которых невозможна комедия.
Бухара. Маргарита вовлекает героя в сомнительные операции, и он попадает в тюрьму.
По выходе из заключения у ворот тюрьмы его встречает Черт. Николай Иванович упрашивает того пролонгировать с ним договор и дать возможность еще раз начать новую жизнь. Но какие бы профессии он ни пробовал, его подстерегают новые ошибки. Наконец-то герой нашей трагикомедии начинает понимать, что его прежняя жизнь была более содержательной, несмотря на некоторые ошибки, и умоляет Черта вернуть ее!..
Снова Николай Иванович в месткоме. Есть несколько путевок, но он просит дать ему путевку только в Сочи! Только в тот дом отдыха, где он встретился со своей будущей женой, Антониной Ивановной, с которой прожил более сорока лет!..
Сочи. Дом отдыха. Молодые встречаются. Влюбляются. И даже берут первый приз за исполнение мазурки на конкурсе художественной самодеятельности.
И вот Москва. Наши дни. Знакомый дом на Юго-западе. В уютной двухкомнатной квартире раздается нетерпеливый звонок. Дверь открывает прежняя жена Николая Ивановича. В дверях — он. С букетом тюльпанов. Дарит ей. Целует.
— Мы сегодня идем в Большой театр. Я достал билеты на оперу «Фауст». Мне давно хотелось ее послушать...
Большой театр. Наши герои на галерке под самым потолком.
Поет Мефистофель. Конец.
Вот приблизительно то, что я рассказал Гарину и Локшиной.
— Мы будем это ставить, — сказал Эраст Павлович.
Через несколько дней я вручил рукопись Локшиной. Это еще не был сценарий, а скорее стенографическая запись моего рассказа. Прошла неделя, и мне позвонила Хеся Александровна, сообщив, что рукопись она передала Сергею Герасимову — ему понравилось, и он обещал помочь. Но в Кинокомитете нашу заявку не приняли.
Мотивировка была однозначна: «Нам не нужна картина с чертом! Тем более в новом районе столицы. Какие там могут быть черти?!» Больше всех был удручен Эраст Павлович. Хотел бы заметить, когда у Гоголя я читаю, что в хату вошел Черт, то верю этому! А когда в современном романе, толстом, как кирпич, автор пишет, что в хату вошел председатель колхоза — меня берет сомнение. Не послал ли его туда автор по тематическим соображениям?! Что касается чертей, — в литературе их много! «Хромой бес» у Лессажа, Черт у Достоевского в «Братьях Карамазовых», Сатана в «Таинственном незнакомце» Марка Твена, Мефистофель в «Фаусте» Гете, Черт в «Мастере и Маргарите» Булгакова и т. д.
«У меня свой особенный взгляд на действительность (в искусстве), и то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня составляет самую сущность действительного, — писал Достоевский. — Обыденность явлений и казенный взгляд на них, по-моему, не есть еще реализм, а даже напротив».
Эраст Павлович Гарин вписал золотые страницы в историю советского театра и кино и вошел в историю мирового кино наряду с Максом Линдером и Чаплином, Бастером Китоном и Гарольдом Ллойдом, Игорем Ильинским и Тото.
Я убежден, что он мог бы сделать гораздо больше, чем сделал. Остались незавершенными многие замыслы.
Выдающийся мастер смеха остался не только в наших воспоминаниях. Зажигается экран, и вот он снова перед нами — Необыкновенный король в сказке Евгения Шварца «Обыкновенное чудо», Подколесин в гоголевской «Женитьбе», незабываемый Апломбов — жених в чеховской «Свадьбе»!
И сегодня, когда мне случается пройтись по Смоленскому бульвару, я всегда останавливаюсь около дома № 17 и мысленно поднимаюсь в квартиру № 44, где долгие вечера я просиживал на кухне у Гариных за чашкой крепкого чая с вишневым вареньем, размышляя о роли Эраста Гарина в комедии «Черт на Юго-западе».
Михаил Булгаков как-то сказал, что человек без сюрприза внутри неинтересен. О Гарине можно с полным основанием сказать, что это был человек с сюрпризом внутри!
Минц К. Неизвестный Эраст Гарин // К. Минц. Комики работают без сетки. М.: Союз кинематографистов СССР, 1991.